• Евангелие

• О Церкви

• Назидание

• Учение

• О сайте

• Контакты

• Ссылки

Кристиан Брим. "Там Я посреди них"

II. СОБРАНИЕ КАК ЦЕРКОВЬ

Глава 13. Собрание для молитвы

Как личная молитва является дыханием души, так и характер молитвенного часа (просто так я хочу назвать собрания для совместной молитвы) и отношение к нему со стороны верующих, являются показателем духовного состояния поместной церкви. Едва ли можно переоценить значение молитвы, и много прекрасного сказано и написано на эту тему. Я хотел бы остановиться на совместной молитве церкви и сразу же отметить, что ею Бог даровал нам Свое особое благословение. Он позволяет Своим детям приходить к Нему со всем тем, что есть у них на сердце, и совместно излить это перед Ним. Он готов выслушать все, что есть у них сказать Ему.

Мы уже рассматривали в 6-й главе драгоценное обетование Господа Иисуса: "Истинно также говорю вам, что если двое из вас согласятся на земле просить о всяком деле, то, чего бы ни попросили, будет им от Отца Моего Небесного" (Мат. 18,19), так что я теперь лишь кратко коснусь этого. Но великое преимущество состоит в том, чтобы совместно и в согласии друг с другом искать Лица Божьего. Конечно, можно молиться и одному дома. Дай Бог, чтобы мы больше делали это! Его благословение не замедлит. Но когда церковь с дерзновением приступает "к престолу благодати, чтобы получить милость и обрести благодать для благовременной помощи" (Евр. 4,16), то это связано с особыми благословениями. И если молитва одного праведного много может (Иак. 5,16), разве не ответит Он на молитву церкви, взывающей к Нему во имя Господа Иисуса?

И еще одно замечание: кое-что из сказанного в этой главе относится и к личной молитве, и к совместной. Только что приведенная цитата из 4-й главы посл. к Евреям является примером этому. Молитва во имя Его - это молитва в Духе Святом. Молитва всегда является особым выражением зависимости от Бога и доверия Богу, молится ли один человек или церковь. Но принципы эти находят свое особое выражение в совместной молитве, и потому уместно будет изложить их именно здесь.

Совместная молитва у первых христиан

Какую утрату, какое уклонение от того, что было вначале, представляет из себя почти полное отсутствие в сегодняшнем христианстве собраний для совместной молитвы! Звучат проповеди, кипит церковная деятельность, но совместно склонить колени перед Богом - мало где сегодня можно найти это. Почему? Я думаю, по двум причинам:

1) Только истинные дети Божьи, которые пережили новое рождение, могут действительно молиться и объединяться в молитве. "Он теперь молится", - вот неопровержимое доказательство для ученика Господа Анании, что с Савлом из Тарса произошла великая перемена (Деян. 9,11). Но когда малое число верующих смешано и соединено с большим числом номинальных христиан, когда "плевелы" настолько заглушили "пшеницу", что ученики притчу в Мат. 13,24-30 и 36-43 назвали "притчей о плевелах на поле" (ст. 36) - удивительно ли, что совместная молитва больше не может существовать?

2) Для настоящего времени характерна чрезвычайно оживленная деятельность в христианской среде. Предпринимаются многосторонние усилия для прогресса в социальной, социологической и культурной областях. Но никого не интересует, что говорит Господь Иисус, что говорит Слово Божие обо всех этих усилиях. Считают себя "богатыми" (Отк. 3,17) - богатыми знанием, богатыми добрыми делами и красноречием. Это самодовольство, это своеволие, отмеченное Господом в отношении церкви последнего периода (Отк. 3,14-22; 2 Тим. 3,1-5), представляет из себя полную противоположность тому святому сознанию своей зависимости от Бога, которая побуждает верующего к молитве. Когда говорят: "Я богат, разбогател и ни в чем не имею нужды", то будем ли мы удивляться, если молитва - личная или совместная - больше уже не играет основной роли? Зачем молиться, если "ни в чем не имеют нужды"?

Все это я говорю не в смысле обвинения. Также я не хочу сказать этим, что нигде в христианстве нет групп верующих людей, которые хорошо знакомы с сущностью совместной молитвы и практикуют ее. Но мне хочется показать, где находимся мы сегодня в развитии христианского свидетельства, и показать путь назад - к тому, что было от начала.

То, что первые христиане пребывали в учении Апостолов и в общении, в преломлении хлеба и молитвах (Деян. 2,42), мы уже видели, когда в 8-й главе рассуждали о преломлении хлеба. Это характеризовало первых христиан. Учение и общение были их характерными признаками, преломление хлеба и молитва - практической деятельностью молодой церкви в те первые дни.

Таким образом, первые христиане пребывали не только в преломлении хлеба, но и в молитвах. Здесь имеется в виду, очевидно, совместная молитва, молитва церкви, потому что она упоминается вместе с хлебопреломлением.

И еще один вывод можно сделать из факта совместного упоминания обоих собраний: собрание для совместной молитвы было таким же регулярным собранием церкви, как и собрание для хлебопреломления.

Какое значение имела совместная молитва в начальные дни церкви и что побуждало верующих к молитве видно из целого ряда мест Деяний Апостолов. Уже в отношении тех ста двадцати, собранных в горнице перед излиянием Духа Святого, написано: "Все они единодушно пребывали в молитве и молении, с некоторыми женами и Мариею, Матерью Иисуса и с братьями Его" (гл. 1,14). Когда после допроса перед синедрионом Петр и Иоанн были отпущены к своим, то мы читаем: "Они же, выслушавши, единодушно возвысили голос к Богу и сказали: ..." (гл. 4,24). И затем следует молитва, к содержанию которой я бы хотел еще вернуться. И когда Петр был посажен Иродом в темницу, чтобы быть убитым, мы узнаем: "Между тем церковь прилежно молилась о нем Богу" (гл. 12,5).

Но не только в Иерусалиме имели место собрания для молитвы. Когда в Антиохии Дух Святой приказал отделить Варнаву и Савла на дело, к которому Он их призвал, то о пророках и учителях поместной церкви сказано: "Тогда они, совершивши пост и молитву и возложивши на них руки, отпустили их" (гл. 13,3).

Каким ободрением должно было послужить для Апостола то, что верующие из Тира, прощаясь, объединились с ним в молитве! "И нас провожали все с женами и детьми даже за город; а на берегу, преклонивши колена, помолились" (гл. 21,5).

Поистине, верующие во времена Апостолов пребывали в молитве. Делаем ли мы это? Или мы упускаем собрания для молитвы? Этим самым мы подчеркиваем, что нам не о чем просить. Это и есть дух Лаодикии.

"Отче наш"

Молитва Господня, как часто называют ее, или так называемое "Отче наш" играет сегодня в христианстве решающую роль. Ее совершают во всякое время и по любому поводу. При вечере, при крещении, перед проповедью, при бракосочетании, при погребении - во всех обстоятельствах. Но на основании только что процитированных мест из Деян. Апостолов можно утверждать, что первые христиане, по-видимому, этой молитвой не пользовались. Больше того: она нигде в Новом Завете, кроме Евангелий, не упоминается. Мы встречаем много молитв, но ни разу не встречаем мы "Отче наш". Как понять это? Или молитва Господня не вполне хороша? Не Сам ли Он учил Своих учеников: "Когда молитесь, говорите..." (Лук. 11,2-4)?

Молитва Господня, которой Он учил Своих учеников - хороша и совершенна. В этом не может быть абсолютно никакого сомнения. Вопрос в том, является ли эта молитва подходящей для христиан. Его слова: "Когда молитесь" направлены к Его ученикам, которые следовали тогда за Ним и которые еще не стояли на христианской почве. Тогда еще не было совершено искупление Христом, Дух Святой, как Личность Божества, тогда еще не сходил на землю. В этом все дело.

Господь Иисус учил Своих учеников о Своем Отце, и только Он, Сын, мог открыть им Отца (Мат. 11,27). Снова и снова вел Он их к познанию Своего Отца, так что позже, незадолго до Своего распятия, Он мог сказать Отцу: "Я открыл им имя Твое и открою" (Иоан. 17,26). В сердцах учеников неизбежно должен был возникнуть вопрос: как они теперь должны молиться? Ибо старые иудейские формы молитвы - больше не соответствовали тому положению, в котором они теперь находились как ученики Господа через откровение им Отца. Господь пошел навстречу их желанию ("Господи, научи нас молиться" Лук. 11,1) и дал им молитву, которая не совсем соответствует названию "молитвы Господней" или "Отче наш" (Мат. 6,9-13). Не совсем соответствует в том смысле, что Сам Господь Иисус этой молитвой не молился. Если уж говорить о Его молитве, то это скорее молитва, записанная в Иоан. 17, где Он, как Сын, говорит со Своим Отцом. И однако, это выражение я могу иногда использовать разве только ради простоты.

Из этого факта, что Господь Иисус, давая ученикам эту молитву, открывал им Отца, мы научаемся весьма важной истине: молитва всегда должна быть в согласии с откровением Божиим, данном Им о Себе. Или, говоря иначе: мера откровения, данного Богом о Себе Самом, является основой тех отношений, в которых находятся верующие, и тем самым, - основой для их молитвы. Характер молитвы определяется сердечностью тех отношений, в которые поставлены верующие благодатью Божьей.

Эта молитва, которая начинается словами "Отче наш". Она была подходящей для учеников, окружавших Христа, как Мессию на земле, и уже приведенных в определенные отношения с Небесным Отцом. Мы можем быть уверенными, что до распятия Господа они молились этой молитвой. Хотя нам об этом не сообщается, но, несомненно, было так. Они молились этой молитвой каждый сам по себе, ибо о совместной молитве учеников в Евангелиях вообще нет речи. "Отче наш" вообще не была дана как совместная молитва, хотя в ней употреблена форма множественного числа, из чего следует, что и другие находятся в таком же отношении к Нему, как к нашему Отцу. Но поучения Господа о молитве в Мат. 6,5-15, которые включают также и "Отче наш", касаются только молитвы втайне ("Ты же, когда молишься, войди в комнату твою", ст. 6). Многие упускают это из виду. "Отче наш" - это личная, а не совместная молитва.

Для нас же, христиан, занимающих положение сынов Божиих и могущих взывать "Авва, Отче" (Гал. 4,6; Рим. 8,15), для нас молитва "Отче наш" уже не является подходящим выражением чувств и мыслей, т.е. наших отношений. Сейчас мы увидим, что нашим преимуществом является молиться во имя Господа Иисуса. Но прежде, чем мы займемся этим вопросом, я хотел бы указать на нравственный аспект молитвы "Отче наш". Ибо, хотя эта молитва, как таковая, не предназначена для нашего фактического употребления, она, тем не менее, содержит в себе весьма важные указания, которые полезны и для христиан.

"Молитесь же так: Отче наш, сущий на небесах! Да святится имя Твое; да приидет Царствие Твое; да будет воля Твоя и на земле, как на небе; хлеб наш насущный дай нам на сей день; и прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим; и не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого; ибо Твое есть Царство и сила и слава во веки" (Мат. 6,9-13).

Молитва содержит шесть просьб, в которых воплощены шесть Божественных принципов. Вот их порядок:

Почитание - Да святится имя Твое.

Власть - Да придет Царствие Твое.

Послушание - Да будет воля Твоя.

Зависимость - Хлеб наш насущный дай нам на сей день.

Восстановление - И прости нам долги наши.

Охрана - И не введи нас в искушение.

Какое обилие Божественных истин в крайне сжатой форме! Какой совершенный пример молитвы из уст Самого Господа! Да и разве может быть иначе, когда Он, великий Учитель, учит нас!

Сразу бросается в глаза, что первые три просьбы связаны с Богом, последние три - с человеком. Обратим внимание: в молитве Господа права Божьи стоят на первом месте, нужды людей занимают второе место!

Не есть ли это тот нравственный порядок, который мы должны соблюдать не только в наших молитвах, но также и во всей нашей жизни? "Ищите же прежде Царствия Божия и правды Его" (Мат. 6,33). Как часто, к сожалению, бывает наоборот!

Но, помимо нравственного порядка, который показывает нам эта молитва, спросим себя, размышляя о первой просьбе: насколько важно для нас, чтобы имя Его чтилось - как нами самими, так и другими? Является ли для нас важнее всего другого, чтобы Его имя святилось и почиталось? Является ли этот принцип руководящим в нашей жизни?

Вторая просьба связана с Его Царством. Сегодня дьявол, князь этого мира, господствует на земле - и какие страшные последствия этого господства для людей! Разве у нас нет всех оснований для того, чтобы радоваться, что так будет не всегда и, что Бог некогда установит на земле Свое правление в Лице Своего Сына? Ожидаем ли мы того радостного момента, когда Сын Божий, наш прославленный Господь, придет на эту землю и восстановит все так, как это было в первоначальных планах Божьих? Принадлежим ли мы к числу "возлюбивших явление Его" (2 Тим. 4,8)?

А что означает для нас послушание Его воле? Важнее ли для нас быть послушными Ему, чем нравиться людям? Научились ли мы уже, что без послушания вообще нет благословения? Конечно, время, когда воля Божия и на земле будет как на небе, еще не наступило. Несмотря на присутствие сатаны в небе (Иов. 1; Отк. 12,7-12), там исполняется воля Божия, ибо там находятся "Ангелы, исполняющие Слово Его, повинуясь гласу Слова Его" (Пс. 102,20). Земля же является местом, где проявляется своеволие людей. Между небом и землей существует, в нравственном смысле, своего рода "разделительный слой". В Тысячелетнем Царстве это разделение, наконец, будет убрано, и наступит полная гармония между небом и землею, ибо воля Божия будет управлять как там, так и здесь. Мы же уже теперь призваны к послушанию Христу, призваны повиноваться Богу, как Христос повиновался Ему. Если люди мира сего не вопрошают о воле Божией, руководит ли Он, по крайней мере, нашей жизнью? Готовы ли мы по отношению к нашей собственной жизни сказать: "Да будет воля Твоя"?

Насколько осуществляем мы сегодня, в дни благополучия, нашу зависимость от Бога во всех вопросах повседневной жизни? Благодарны ли мы Ему за хлеб, за все то, что Он посылает нам, в чем нуждаемся мы в этом мире?

Благодарны ли мы, что нам, как детям Божиим, знаком принцип восстановления? Если мы посредством греха оказываемся несостоятельными, Бог снова восстанавливает благодатью Своей практическое общение с Собою. Это очень важно. Но имеем ли мы этот дух прощения по отношению к тем, кто согрешает против нас?

Смогли бы мы идти этим путем, полным различных опасностей для духа, души и тела, достигли бы мы цели неповрежденными, если бы мы на этом пути не ощущали постоянную охрану со стороны Бога? Сознаем ли мы нашу неспособность и слабость, когда речь идет о том, чтобы устоять в испытаниях ибо это подразумевается под "искушением", которое Бог иногда допускает до нас? Или мы самоуверенно полагаемся на свою стойкость и опыт?

Это все вопросы для испытания нами самих себя, и таким образом, эта молитва, посредством принципов, изложенных в ней, начинает говорить также и нам. Поистине, мы многому можем научиться из нее!

И еще несколько слов о пятой просьбе, потому что она часто вызывает недоразумения: "И прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим". Заметим, что Господь дал эту молитву не людям в их естественном греховном состоянии, но Своим ученикам, которые уже верили. Неверующие не могли говорить: "Отче наш". Мытарь в Лук. 18 мог только сказать: "Боже..." (ст. 13). Эта просьба - "и прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим" не указывает путь, на котором погибший грешник может получить прощение грехов. Нет, Господь говорит здесь о верующем и о тех чувствах, которые должны руководить им, когда другие согрешат против него. Бог не ответит на соответствующую просьбу того, кто неспособен прощать других. Как серьезно все это для нас и наших молитв!

Мы можем доверчиво открывать перед нашим Богом и Отцом все наши ошибки и нашу ежедневную несостоятельность. Но мы должны при этом иметь прощающее сердце по отношению к тем, кто провинился перед нами. Очень похожее на это слово мы находим в Map. 11,25: "И когда стоите на молитве, прощайте, если что имеете на кого, дабы и Отец ваш Небесный простил вам согрешения ваши". Здесь речь идет о прощении касательно Божиих путей в отношении детей Его, а не о прощении касательно вечности. Пусть же эта молитва Господа научит нас и этому: если мы хотим, чтобы наша молитва была услышана, мы должны быть милосердными, прощающими, свободными от злых чувств по отношению к брату. Собственно, христианская мерка для нашей способности прощать гораздо выше той, что указана в "Отче наш": мы должны прощать друг друга, как Христос простил нас (Кол. 3,13).

Я очень надеюсь, что мы научились видеть разницу между практическим применением и фактическим употреблением этой чудной молитвы. Как образец она представляет для нас великую ценность, но молиться этой молитвой мы, христиане, сегодня не можем. Она была предназначена для другого времени и для других верующих.

Возьмем теперь вторую просьбу: "Да приидет Царствие Твое". Не говоря о практическом применении - могли бы мы высказывать Богу эту просьбу в молитве? Нет! Это означало бы, что мы наш взор, вместо того, чтобы направить вверх, направляем вниз, что мы ожидаем восстановления царства в силе и славе, а не возвращение Христа для взятия Своей невесты. Это означало бы, что мы ничего другого не ожидаем и не желаем, кроме восстановления Царства. Но надежда христиан состоит не в этом, поэтому молитва истинных христиан не "Да приидет Царствие Твое", но "Аминь. Ей, гряди, Господи Иисусе!" (Отк. 22,20).

Но как уместна была эта просьба в то время для учеников, которым возвещено было, что "приблизилось Царство Небесное" - сначала через Иоанна Крестителя и затем через Самого Господа Иисуса (Мат. 3,2; 4,17)! Они по праву ожидали этого Царствия. Они еще не могли знать, что это Царствие будет отложено, потому что Сам Царь, их Господь и Учитель, будет отвергнут Своим народом. Однако употребление данной Господом молитвы в то время учениками ни в коем случае не исчерпывает ее значения. Когда Церковь живого Бога покинет этот мир, на земле снова будет верный остаток из еврейского народа. Он пройдет через великую скорбь (Мат. 24,15 и ниже). Тогда снова будут молиться "Отче наш" и, конечно, с особым усердием будут произносить эту вторую просьбу: "Да приидет Царствие Твое".

Возвратимся снова к началу молитвы "Отче наш". Не указывает ли само обращение "Отче наш, сущий на небесах" на определенное отдаление? Вероятно, Господь хотел, чтобы ученики Его почувствовали, Кто был их Отцом, чтобы они знали Его не только как "Господа всей земли" (Иис. Н. 3,11) или как "Бога Небесного" (Дан. 2,18.37). И, однако, Отец был на небесах, а все те, кто обращал свои взоры к Нему, были на земле, как бы вдали от Него. В то время они еще не могли иметь того сознания близости, как это даровано нам сегодня. Бог нас во Христе Иисусе посадил на небесах (Еф. 2,6), и молиться Ему как сущему на небесах, не соответствовало бы нашей близости и нашему доступу к Отцу (Еф. 2,18).

Таким образом, мы видим, что эта молитва, какой бы она совершенной ни была сама по себе, не может быть выражением состояния тех, которые являются детьми Божьими и которые познали Отца (1 Иоан. 3,2; 2,13). Они имеют бесконечное преимущество - молиться во имя Господа Иисуса. К этому возвышенному состоянию мы теперь обратимся!

О молитве во Имя Господа Иисуса

То, что ученики, молясь молитвой "Отче наш" во время земной жизни Господа, еще не молились во имя Его, ясно видно из Его слов в Иоан. 16, которые Он сказал незадолго до Своего распятия: "Истинно, истинно говорю вам: о чем ни попросите Отца во имя Мое, даст вам. Доныне вы ничего не просили во имя Мое; просите и получите, чтобы радость ваша была совершенна" (Иоан. 16,23-24).

Господь Иисус в духе видит совершенное Им дело на Голгофе и то время, которое характеризуется сошествием Духа Святого на землю и Его пребыванием в Его учениках (Иоан. 14,16-18). Это время, настоящее время благодати, он называет "день тот" (гл. 16,23). Тогда они будут молиться совсем по-новому: во Имя Его. Так они раньше не молились. Молитва в Мат. 6 была молитвой к Отцу. Но прежде чем совершилось искупление кровью Христовой и прежде чем как ответ, на совершенное Христом дело, сошел Дух Святой, молитва во имя Его была совершенно незнакома да и невозможна. Молитва во Имя Господа Иисуса является особым преимуществом и признаком настоящего времени благодати.

Имя в Библии характеризует сущность того, кто его носит. Молиться во Имя Господа Иисуса означает, таким образом, молиться соответственно тому, что Господь Иисус, как Сын Отца Небесного, открыл о Себе. Имя, или откровение Сына, имеет в очах Отца огромную ценность, и в благоговении перед этим именем дети Божьи могут приближаться к Отцу и излагать перед Ним Свои просьбы с уверенностью, что они будут услышаны. Это положение подарено каждому дитю Божьему, будучи основано и утверждено посредством обладания Духом Святым.

Молитва во Имя Его включает в себя не только право на доступ к Отцу, но и преимущество приближаться к Нему в силе и ценности имени Сына Его, наряду с сознанием нашего положения перед Отцом как сынов (Гал. 4,6) дает нам и силу пользоваться этим нашим новым преимуществом.

Какое это чудное благословение, что нам дан Тот, во Имя Которого мы можем открывать перед Богом наши просьбы! Это Имя - нашего прославленного Господа Иисуса, Который воссел одесную Бога! Сколько силы в этом Имени! Всякое колено небесных, земных и преисподних преклонится некогда перед этим Именем (Фил. 2,10), и мы имеем преимущество приближаться к Отцу во Имя Сына Его! Молитва во Имя Его, таким образом, является результатом совершенного Им дела искупления и того положения, которое Он занимает теперь одесную Отца. Это преимущество христианского домостроительства.

Собственно, христианская молитва - это молитва во Имя Господа Иисуса. Она охватывает все виды просьб. Конечно, личные просьбы в молитвенных собраниях неуместны. Это не означает, что личные и семейные просьбы не могут быть во Имя Его. Именно, поэтому я сказал, что эта молитва охватывает все виды просьб. Является ли молитва молитвой во Имя Его, зависит не от просьбы, но от того, вызвана ли эта молитва Духом Святым, поэтому я думаю, что молитва Духом Святым (Иуд. 20; Еф. 6,18) является, тою же молитвою, что и молитва во Имя Его. Только первая указывает более на действующую и контролирующую силу, побуждающую в данное время молиться именно о том, что нужно, что соответствует воле Божьей, а вторая - более на ценность самого Имени нашего Господа, во Имя Которого мы приближаемся к Богу.

Но мы молимся не Духу Святому (этого мы нигде не находим в Священном Писании), но Богу, Отцу, Господу Иисусу. Дух Святой, Который, безусловно, является Богом и Который живет в нас, представляет из Себя - силу этой молитвы.

Таким образом, хотя молитва во Имя Его может охватить все виды просьб, само выражение "во Имя Его" содержит в себе некое ограничивающее условие. Ибо "Имя Его" не только включает в себя нечто, но что-то и исключает. Невозможно, например, связывать с Его именем тщетные, нечистые, неразумные или своевольные просьбы. Никогда Дух Святой не побудит к этому. Но и не всякая правильная просьба автоматически становится просьбой во Имя Его. Так, например, возможно, что кто-то молится об открытой проповеди Евангелия в своей местности - само по себе доброе дело - и, однако, это не соответствует воле Божией, ибо, возможно, определенные обстоятельства в данный момент говорят против этого. Само дело, о котором молятся, может быть добрым, но место для этого неподходящее, или время, или еще что-то. И такая молитва не является молитвой во Имя Его, молитвой Духом Святым.

Когда мы имеем это в виду, тогда нам становится понятным, почему, несмотря на широкие обетования, содержащиеся в Слове Господнем, фактически не все просьбы бывают услышаны. "О чем ни попросите Отца во Имя Мое, даст вам". В самом деле, несомненно обетование услышания всякой просьбы! Но в словах "О чем ни попросите Отца во Имя Мое..." содержится и условие, которое легко может быть упущено. Молиться во Имя Его - это одновременно и преимущество, и ответственность. Это объясняет нам, почему многие наши просьбы не услышаны. Мы полагали, что они совершались во Имя Его, но они были не от Духа Святого. Мы, вероятно, не уразумели намерения Духа Святого в том или ином деле. Это, конечно, унизительно для нас. И, несмотря на это, мы можем все наши желания открывать перед Богом (Фил. 4,6-7), но это несколько другой вопрос, чем тот, которым мы сейчас занимаемся.

Мы, конечно, понимаем и то, что простое употребление в молитве выражения: "Мы просим это во Имя Господа" еще не делает ее молитвой во Имя Его.

Писание говорит, что "мы не знаем, о чем молиться, как должно... Испытующий же сердца знает, какая мысль у Духа, потому что Он ходатайствует за святых по воле Божией" (Рим. 8,26-27). Итак, от нас безусловно требуется иметь в виду мысль Духа в отношении занимающего нас вопроса, а это может быть нам даровано лишь в том случае, если мы пребываем в тесном общении с Господом.

"Если пребудете во Мне и слова Мои в вас пребудут, то, чего ни пожелаете, просите, и будет вам" (Иоан. 15,7).

Личное общение с Господом Иисусом и сердечное знакомство с Его Словом оградит нас от молитв не по воле Его. И это ведет нас к следующему вопросу:

Молитвенные прошения церкви

Когда мы собираемся для совместной церковной молитвы, то весьма уместно прочитать некоторые места или отрывок из Слова Божьего. Очень подходит в таких случаях и только что процитированное место из 15-й главы Иоанна; ибо оно указывает нам на принципиальную связь между Его словами и нашими просьбами. Его Слово производит в сердце нашем благоугодную Ему просьбу и проявляет ее.

Это не означает, что мы должны, стоя на коленях, прочитать Богу лекцию о прочитанном нами отрывке. Едва ли есть что-либо более противоположное духу молитвы и Тому, к Кому она направлена, чем когда мы пытаемся показать в молитве, что мы все прочитанное поняли. Бог да сохранит нас от такого высокомерия! Но Богу, конечно, благоугодно, когда прочитанный отрывок окажет свое влияние на собрание, не связывая в то же время нас в отношении наших просьб.

Имея теперь намерение высказать некоторые мысли в отношении наших молитвенных прошений, я весьма далек от того, чтобы устанавливать какие-то правила или законы. Тысячу раз нет! Скорее я хотел бы указать на некоторые основные моменты, которые представляет нам Слово Божие и которые мы порою способны упускать из виду.

После того, как Господь в Иоан. 14 гл. сказал о Своем отшествии и о том, что ученики Его будут творить дела большие, чем Он Сам творил (силою Духа, Которому надлежало сойти), Он добавляет весьма важное слово: "И если чего попросите у Отца во Имя Мое, то сделаю, да прославится Отец в Сыне; если чего попросите во Имя Мое, Я то сделаю" (ст. 13-14).

Вполне очевидно, что эти слова имели прямое отношение к служению учеников "в те дни", т.е. в наше время. Все то, о чем они, совершая вверенное им служение, будут просить во Имя Его, Он сделает, чтобы Отец прославился в Нем, в Сыне! Как это дорого и ободряюще!

Подчеркнем это еще раз: ученики трудились для Своего Господа, для Сына Небесного Отца. В служении встречаются трудности и сопротивления. Тогда ученики могли молиться во Имя Его. И, во исполнение желания Сына, чтобы Отец был прославлен в Нем, Он отвечает на их молитвы. Ученики ищут славы Сына? Отец тоже ищет этого. Но в таком случае Сын должен, если можно так сказать, сделать то, в чем они нуждаются и о чем они просят. Чудная милость!

Но из всего этого вырисовывается направляющая линия для наших совместных молитвенных прошений: прославление Отца в Сыне через наше служение. Чудесный пример этому мы находим в уже приводимой ранее молитве Апостолов в Деян. Апостолов 4-я глава:

"И ныне, Господи, воззри на угрозы их и дай рабам Твоим со всею смелостью говорить Слово Твое, тогда как Ты простираешь руку Твою на исцеление и на соделание знамений и чудес Именем святого Сына Твоего Иисуса. И, по молитве их, поколебалось место, где они были собраны, и исполнились все Духа Святого, и говорили Слово Божие с дерзновением" (ст. 29-31).

Не о защите от злых людей молились они перед лицом только что прозвучавших угроз, но о дерзновении в деле проповеди Слова Его. Является ли это и нашим молитвенным прошением? Переживаем ли мы о том, чтобы Слово Божие говорилось с дерзновением? Конечно, мы можем молиться об охране служителей Божиих от злых людей, как мы читаем во 2 Фес. 3,1-2, однако, и здесь на первом месте стоит распространение Слова Господнего:

"Итак молитесь за нас, братия, чтобы Слово Господне распространялось и прославлялось, как и у вас, и чтобы нам избавиться от беспорядочных и лукавых людей; ибо не во всех вера".

Подобно этому и ободрение Апостола Павла верующих в Ефесе: "Всякою молитвою и прошением молитесь во всякое время духом, и старайтесь о сем самом со всяким постоянством и молением о всех святых и о мне, дабы мне дано было слово - устами моими открыто с дерзновением возвещать тайну благовествования, для которого я исполняю посольство в узах, дабы я смело проповедовал, как мне должно" (Еф. 6,18-20).

В этих словах добавляется еще один новый элемент: молитва о всех святых. Включаем ли мы всех верующих на земле в наши молитвы? Или мы все еще заняты самими собою? Это не соответствовало бы нашему званию, в которое мы призваны (Еф. 4,1), не было бы выражением единства тела, о чем я хочу говорить в следующей, последней главе.

В 1 Тимофею 2 гл. мы имеем еще более широкий круг для наших молитв, которые включают всех людей и всех начальствующих: "Итак прежде всего прошу совершать молитвы, прошения, моления, благодарения за всех человеков, за царей и за всех начальствующих, дабы проводить нам жизнь тихую и безмятежную во всяком благочестии и чистоте; ибо это хорошо и угодно Спасителю нашему Богу, Который хочет, чтобы все люди спаслись и достигли познания истины" (ст. 1-4).

Здесь мы имеем весьма ценное наставление: "Прежде всего". Как это важно! Наш Спаситель - Бог хочет, чтобы дом Его был домом молитвы для всех народов (Map. 11,17; ср. Иер. 29,7). И мы должны не только молиться и просить за всех человеков, но и благодарить за них. Ибо кто из них благодарит Бога за всю Его доброту и благодеяния по отношению сынов человеческих? Но, если они не благодарят, то, по крайней мере, это должны делать дети Бго.

И как необходима в наши дни, всеобщего возмущения против всякой власти и авторитета, особенно против государственной власти, молитва "за царей и за всех начальствующих"! Всякая власть от Бога (Рим. 13,1 и ниже), она является Божьим слугою для поддержания спокойствия и порядка на этой беспокойной земле. Если бы, к примеру, не было полиции, едва ли мы смогли бы проводить тихую и безмятежную жизнь и спокойно собираться. Мы не призваны молиться за определенную политическую систему, но мы призваны молиться о людях, стоящих у власти, чтобы сохранялись защитные средства против разгула беспорядка и анархии, готовых под влиянием сатаны открыть свои шлюзы, и чтобы нам в покое и мире трудиться в деле распространения Евангелия. Пусть нам будет вполне ясно: времена революций никогда не были временами Евангелия!

В том, что мы должны молиться также за наших больных, - нет никакого сомнения. ."Господи, вот, кого Ты любишь, болен" (Иоан. 11,3),- и мы можем говорить это Иисусу. Только я не думаю, что будет хорошо, если это займет столько места на наших собраниях, что для других нужд, которые представляет нам Священное Писание, не останется ни времени, ни сил. Богу и Отцу милосердия и Богу всякого утешения (2 Кор. 1,3), весьма благоугодно, когда мы молимся за старых и больных; мы читаем о Нем волнующие слова: "Бог, утешающий смиренных, утешил нас" (2 Кор. 7,6). Но для просьб этого рода особенно подходящи личные молитвы и семейные молитвы.

Вышеприведенное место из 1 посл. к Тимофею показывает нам также, насколько разнообразным может быть характер нашей молитвы: молитвы, прошения, моления, благодарения. Молитва - это общее понятие, включающее в себя все остальное. Моление - это серьезная, настоятельная просьба. Выражение "прошение" (греч. enteuksis) указывает на личные отношения с кем-либо, в данном случае с Богом. Как имя существительное оно встречается еще только в 1 Тим. 4,5, где оно переведено как "молитва". Соответствующий глагол "entigchano" употреблен в смысле ходатайства Господа Иисуса (Рим. 8,34; Евр. 7,25) и Духа Святого (Рим. 8,27) за нас. Сознаем ли мы, в каких близких отношениях с Богом находимся мы, что можем просить Его за всех людей? Какая это честь для нас! Это был возвышенный момент в жизни Иакова, когда он "благословил" самого великого в то время монарха на земле (Быт. 47,7.10). Он сам был лишь бедным пришельцем, но его отношения с Богом нравственно возвышали его над фараоном.

Какое благословенное разнообразие и свобода духа возможны на молитвенных собраниях! Мы можем приходить к Богу со всякою молитвою и прошением, только бы это было "в Духе", т.е. в силе Духа и под Его руководством (Еф. 6,18). Плоти в деле Божьем нет места. Она только мешает. "Молиться в Духе" означает "просить по воле Его". Именно, этого Бог ожидает от нас. Он и делает нас способными к этому. Но, сознавая всю нашу слабость в познании Его воли, не будет ли уместным и полезным для нас уже дома преклонить перед Ним колени - перед тем, как идти на молитвенное собрание,- чтобы Он даровал нам, о чем молиться и как молиться? Тогда можем мы быть уверенными, что Он слушает нас, т.е. что Он исполняет просьбу нашу. Это очень хорошо выражено в 1 посл. Иоанна: "И вот, какое дерзновение мы имеем к Нему, что, когда просим чего по воле Его, Он слушает нас во всем, чего бы мы ни просили, - знаем и то, что получаем просимое от Него". (1 Иоан. 5,14-15).

Насколько всеохватывающими могут быть наши молитвы, ясно видно из сравнения 1 посл. к Тимофею: мы можем молиться как за всех святых, так и за всех человеков. В Еф. 6,18 мы призываемся молиться за всех святых: в 1 Тим. 2,1 - за всех человеков, в соответствии с характером посланий. В послании к Ефесянам находятся особые поучения о Теле Христовом: в 1 поел, к Тимофею нам представлен Бог, как Бог-Спаситель, и поэтому послание к Ефесянам призывает нас прежде всего молиться о всех святых, а 1 к Тимофею - о всех человеках. Какая совершенная гармония существует между всеми частями Божественной истины!

Об определенности наших молитв

Из приведенных в Священном Писании примеров молитв ясно видна еще одна их характерная черта: молитвы святых были кратки и точны, они содержали в себе ясные просьбы. Также и молитва Господа в Мат. 6, как мы можем вспомнить, состоит из отдельных, конкретных просьб. Эта молитва была ответом Господа на просьбу учеников: "Господи, научи нас молиться" (Лук. 11,1). Хотим ли мы получить урок в отношении наших молитв? Тогда нам нужно усвоить: наши совместные молитвы должны состоять из отдельных определенных просьб, а не из духовных наблюдений или библейских толкований.

Это подтверждается притчей, которую Иисус рассказал в связи с молитвой "Отче наш". Он представляет нам человека, пришедшего в полночь к своему другу. И какова его просьба? "Друг, дай мне взаймы три хлеба!" Здесь нет никакой неясности, что он хочет. Три хлеба! Молимся ли мы так? И хотя тот извнутри сказал ему в ответ: "Не беспокой меня, двери уже заперты, и дети мои со мною на постели; не могу встать и дать тебе", - то говорит Господь, он, если не по дружбе, то по неотступности его, даст, ему, сколько просит (ст. 5-8).

"И я скажу вам: просите, и дано будет вам; ищите, и найдете; стучите, и отворят вам" (Лук. 11,9).

Говоря об "определенности просьб", с которыми мы предстаем перед Господом, я не имею в виду, что они обязательно должны быть материальными, как можно понять из притчи: три хлеба. Нет, и чисто духовные просьбы - и это гораздо более возвышенно - могут быть ясными и конкретными. Длинные молитвы без конкретных просьб утомляют тех, которые должны сказать "Аминь".

Мужи могут молиться на всяком месте

Мужчинам, в отличие от женщин, Богом дана свобода молиться на всяком месте общественной молитвой.

"Итак желаю, чтобы на всяком месте произносили молитвы мужи, воздевая чистые руки, без гнева и сомнения" (1 Тим. 2,8).

Если Священное Писание говорит "мужи", то ясно, что оно не имеет в виду женщин. Когда же оно говорит "братья" (напр.: "зная избрание ваше, возлюбленные Богом братья" (1 Фес. 1,4), то как правило, оно включает сюда и сестер в Господе. Свобода молиться на всяком месте, особенно в собрании, вслух, открыто, дана только мужчинам, но не женщинам, не сестрам. Я знаю, что в глазах многих, да, к сожалению, очень многих детей Божьих это совершенно ненужные рамки, но если мы не будем основываться на Слове Божием, то на чем же тогда нам основываться?

Уже в предыдущей главе, рассматривая назидательные собрания и касаясь положения женщины в собрании, мы видели, что женщины в собраниях должны молчать. Это общий принцип, который относится и к молитвенным собраниям. Молиться открыто, вслух не значит молчать. Напомним еще раз: во Христе мы все - одно, в собраниях же - нет. Дарованная нам во Христе благодать не устраняет Божий порядок творения. Это должны были помнить Коринфяне (1 Кор. 11,1-9), это должен был помнить Тимофей, это должны помнить и мы все. Как в верующих мужах, так и в верующих женах живет Дух Святой, ибо как в то время, так и сегодня Он живет в каждом истинно верующем. Но этот факт еще не означает, что имеющий Духа Святого может руководить другими в молитве. Ибо молящийся открыто в собрании руководит другими в молитве, являясь устами церкви в молитве к Богу. Это положение премудрый Бог не дал женщине, но исключительно мужчине. Почему сестра не может открыто молиться в присутствии мужчин? Потому что она в таком случае занимает руководящее положение - она как бы предводительствует в молитве - и потому, что таким образом она оказывает влияние на совесть присутствующих, в том числе и мужчин, а, именно, это, согласно воле Божьей, не подобает ей. Бог желает, чтобы такое нравственное влияние, нравственный авторитет был в собрании. Но Он не хочет, чтобы это осуществлялось через женщин. Я уже указывал в предыдущей главе на причину подчиненного положения женщины: она была сотворена после Адама и прельстилась, именно, она, а не Адам.

"Жена да учится в безмолвии, со всякою покорностью; а учить жене не позволяю, ни властвовать над мужем, но быть в безмолвии. Ибо прежде создан Адам, а потом Ева; и не Адам прельщен, но жена, прельстившись, впала в преступление" (1 Тим. 2,11-14).

Это поучение относился не только к поведению женщины в собрании, но оно включает и это.

Могут возразить, что, молясь открыто, женщина не учит и не властвует над мужем. Но даже если бы мы придерживались этого мнения, Апостол добавляет: "но быть в безмолвии". Этого должно быть достаточно, и действительно духовной сестре этого достаточно. Она никогда не будет стремиться к тому, чтобы как-то выделиться.

В связи с этим важно выяснить значение греческого слова "властвовать". Это слово (authenteo) употребляется только в этом месте Нового Завета; буквально оно означает "утверждать свой собственный авторитет, свою власть, действовать со властью". Но, именно, это и делает она, по крайней мере в определенной степени, когда она представляет из себя уста церкви к Богу в присутствии мужчин. Речь не идет о том, может ли женщина быть духовнее мужчины - конечно, может, - но единственно о воле Божьей и о том положении, которое должна занимать женщина, согласно этой воле. Только мужчина призван Богом к открытому, гласному служению.

Некоторые неверно толкуют начало 9-го стиха "чтобы также" (некоторые новые переводы дают повод к этому) и говорят, что это значит, чтобы также и жены молились. Но из связи с предыдущим стихом ясно видно, что это неверно. "Чтобы также" означает "я также желаю, чтобы..." Касательно мужей Апостол в 8-м стихе сказал: "Итак желаю". И теперь в 9-м стихе он выражает свое апостольское желание также и в отношении жен: они должны украшать себя скромной внешностью, со стыдливостью и целомудрием, и быть в безмолвии.

Таким образом, неограниченная свобода в отношении молитвы дарована не женам, но мужчинам, правда, в покорности Господу и Святому Духу. Этого мы уже касались. Для того, чтобы пользоваться этой свободой, не нужны особые дарования. Бог не хочет также, чтобы молились только определенные мужи или чтобы молился только один, как это сегодня практикуется в широких кругах христианства. Нет: "Итак желаю, чтобы на всяком месте произносили молитвы мужи" - мужи, а не муж. Как жаль, если верующие мужи не пользуются этим своим преимуществом, этой свободой и тем самым, собственно, ставят себя в положение жен!

Но руки, возносимые мужами, должны быть чистыми! Здесь имеется в виду не внешние действия или жесты, подобающие молитве, как это было в Израиле (например, Пс. 27,2; 140,2; 3 Цар. 8,22), но нравственное состояние, которым характеризуется истинное благочестие (именно, это подразумевает соответствующее греческое слово). Воздеваемые руки видны всем. Мужи, руки которых нечисты, не могут вести других в молитве к Святому Богу. Петр также говорит о возможности "препятствия" в молитвах (1 Пет. 3,7).

Лишь два условия для услышания молитвы названы здесь: она должна совершаться без гнева и без сомнения. Первое больше имеет отношение к человеку, второе - к Богу. Молящийся должен быть свободен от всякого рода раздражения и гнева по отношению к своим ближним, а также по отношению к братьям и сестрам (Мат. 6,14-15; Map. 11,25), и он должен вполне доверять Богу (Иак. 1,6). Мы должны весьма серьезно отнестись к этим указаниям.

Заключение

Мы коснулись третьего рода собраний церкви и почерпнули обильные поучения из святого Слова Божьего в этом отношении. И при всей серьезности и ответственности, связанной с этим вопросом, не наполняет ли нас глубокая радость от сознания того великого преимущества, которое имеем мы - совместно, во Имя Господа Иисуса, говорить с Богом? Как я был бы рад, если бы эти, написанные в немощи моей, строки способствовали тому, чтобы дитя Божие, которое раньше в какой-то степени пренебрегало молитвенными собраниями, не находя в них ничего привлекательного, теперь с великой радостью и пониманием принимало в них участие! Не знаменательно ли, что, именно, в связи с собраниями для совместной молитвы Господь Иисус даровал обетование Своего личного присутствия, говоря: "Где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них" (Мат. 18,20)?

Конечно, самый возвышенный характер носят собрания для преломления хлеба, ибо с ними особым образом связано поклонение. Но как нуждаемся мы, живя в этом мире, также и в назидании через служение Слова и молитву! Там, во славе, в доме Небесного Отца, больше не будет слышно голоса пророка или голоса молящегося. Там мы больше не будем нуждаться в этом. Да, там прославленные дети Божий будут иметь "чаши полные фимиама, которые суть молитвы святых" (Отк. 5,8), но это не их собственные молитвы; это молитвы святых (главным образом евреев), которые еще будут на земле; и эти молитвы они, как священники Бога, могут приносить Ему. Молитвы, возносимые на земле, являются фимиамом в небе. Мы часто не ценим молитву. Но она возносится, подобно фимиаму, к Богу, Который может по достоинству оценить ее.

Нет, в небесах не будут ни молиться, ни пророчествовать. Это является уделом земли и навсегда прекратится, когда настанет совершенное (1 Кор. 13,10). Но навеки пребудет то, чем мы можем быть заняты уже в это время: поклонение - поклонение Агнцу Божьему.

Далее: ГЛАВА 14. Сохранять единство духа

Поступать достойно. Три области единства. Видимое единство. Что означает «единство духа»? Не «единство Тела». Нет необходимости? Первый шаг — отделение. Очищение в трояком значении. Право на личное мнение. «Се, стою у двери и стучу». Наказание. Обращение к отдельным душам. Вечерять. Широкое основание — узкий путь. «Там Я посреди них». Это не независимость. Остаток.

Назад: ГЛАВА 12. Собрание для назидания

Служение в двояком значении. Служение Слова. Авторитет Господа в собрании. Когда вы собираетесь. Не внешний, но внутренний порядок. Одарённые, но плотские. О говорении на языках в Коринфе. СУЩНОСТЬ говорения на языках. ЦЕЛЬ говорения на языках. Назидание церкви. Что означает пророчество? Истинно с вами Бог. Порядок предшествует силе. Женщины не должны говорить. Не спорить, но повиноваться. Заключительные замечания.

Оглавление