Вечеря и трапеза Господня

(1925 год издания)

"Для того я никогда не перестану напоминать вам о сем, хотя вы то и знаете и утверждены в настоящей истине. Справедливым же почитаю, доколе нахожусь в этой телесной храмине, возбуждать вас напоминанием" (2Петр.1:12-13)

Это прекрасное слово апостола Петра, верного и любящего пастыря паствы Христа, ободряет меня опубликовать нижеследующие мысли о трапезе Господа. Эти мысли были написаны по поводу воспитательного вопроса, решение которого повлекло за собой болезненное, широко распространившееся разделение. Они были написаны обеим сторонам еще раз как напоминание об основах слова Бога как по отношению празднования вечери и собраний во имя Иисуса "вне стана", так и некоторых истин трапезы Господа. Если эти напоминания были необходимыми в первые дни христианства, то сколь необходимее они стали в наше равнодушное и поверхностное последнее время, в которое мы живем.

Однако, хотелось бы, чтобы эти простые объяснения, выходя из обычных рамок узких понятий, послужили любящим Господа, старым и молодым, благословением, т.е. для одних ободрением, другим – укреплением в истине. Ведь приходится слышать и читать слова, которые раньше не приходилось читать или слышать в среде братьев. Высказываются понятия, которые заставляют бояться того, что основы, которые раньше утверждались как божественные, ныне уже не принимаются всерьез. Так, например, возникли учения, связанные с вопросом, который мы обсуждаем, как-то: "Трапеза Господа когда-то была предназначена для всей церкви, а не для какого-либо узкого объединения верующих, исключая других". Или: "Трапеза Господа является достоянием христианина на основе его положения, а не его верности в хождении". Да, даже позволяют себе писать: "Если объединение (собрание) христиан, которое базируется на основах, которые осуждает слово Бога, или действует несправедливо и противится в послушании Богу, покается и отступит от этого зла, то мы не можем себе позволить сказать, что они (эти христиане) не могут более быть вблизи Господа и иметь части в его трапезе". Это, как говорится, высказывания, которые явно противоречат тому, что мы до сих пор слышали и чему были научены. Это довольно серьезное дело, передвигать границы, установленные отцами. Слово Бога предупреждает нас по этому поводу в Пр.22:28. Конечно же, могут ошибаться и отцы, однако это место писания предупреждает нас быть осторожными. Давайте посмотрим, что нам говорит слово Бога по этому поводу и что нам дано в трапезе Господа.

Когда Господь учредил вечерю, не было еще и речи о церкви, как таковой. Она еще не существовала и была создана лишь семь недель спустя по сошествии Святого Духа на землю. Простая, нам всем известная истина заключается в следующем: Господь дал своим, которых Он по возвращению к своему Отцу должен был оставить здесь (Иоан.13:1), на время его отсутствия, завещание воспоминания о нем. Мысль о теле Христа и его единстве в то время еще не имела того значения. В хлебе и вине мы узнаем распятого Господа. Эти два символа напоминают нам о его любви до смерти крестной. Этим мы, каждый раз, когда мы едим хлеб и пьем вино, возвещаем смерть Господа, доколе Он придет снова. Это и есть то, о чем нам сказано в евангелиях и в 1Кор.11. Что Христос умер, чтобы собрать воедино всех детей Бога, конечно же верно, но мы ни в одном из этих мест писания не находим указания на это.

Право участия в вечере принадлежит всем верующим, и не в смысле членов одного тела (хотя они во время празднования вечери и выражают это единство), а как спасенным ценою тела и крови Господа. Потому-то и требуется их личная ответственность в этом. Они призваны совершать это с благодарной любовью, для воспоминания о их Господе и достойно его смерти. Потому часто по праву говорится, что серьезные верующие, находящиеся в официальных церквах или объединениях, принимают участие в этой вечере с большей искренностью и благоговением, нежели братья и сестры, знающие и признающие истину о единстве тела. Достойное участие зависит от состояния сердца: ответственны тут сердце и совесть, и каждый лично отвечает за то, как он участвует в вечере. Если он ест и пьет недостойно, значит, ест и пьет в свое осуждение, ведь он делает себя виновным против тела и крови Господа.

Итак, мы повторяем: если речь идет о вечере Господа, то первостепенное значение имеет личное состояние участника. Поэтому мы и читаем: "Да испытывает же себя человек" (находится ли он в соответствующем состоянии), чтобы принимать участие в этом святом деле, тогда пусть ест. Это забыли коринфяне, и потому они, с одной стороны, ели и пили недостойно, с другой стороны – не несли ответственности за зло в их среде, вследствие чего пришли суды Бога на них.

В общем-то, в христианстве очень скоро забыли значение трапезы Господа. Сделали из нее сакрамент (таинство) или средство благодати, принимают в ней участие ради прощения грехов или духовного подкрепления и т.д.; однако мысль, что хлеб и вино символизируют распятого Христа, остается основополагающей. Таким образом, вечеря Господа осталась и на сегодня достоянием всего христианства; ее празднуют в официальной церкви, в христианских объединениях, общинах и т.д., а Господь судит (или будет когда-то судить) каждого, принимающего участие по тому, что свидетельствуют его уста.

Если же теперь эту вечерю рассматривать с позиции трапезы Господа, то пред нашими глазами предстанет совсем другая картина. Вечеря и трапеза Господа имеют внешнее выражение в одном и том же событии (преломлении хлеба), однако, это – совершенно разные вещи. Если с первым выражением (вечерей) ассоциируется личная, индивидуальная ответственность, то второе выражение возбуждает мысль об общей ответственности объединения, которое, однако, по своей натуре сочетается из отдельных лиц и поддерживается уровнем познаний каждого. Авторитет Господа за его трапезой и над его собранием признается абсолютным. Потому-то в учении апостола в 1Кор.11 и в 1Кор.10 выявляется значительно глубокая разница. Начиная в 1Кор.10 говорить о вечере Господа, как о трапезе Господа, апостол говорит об общении и о возможности смешения святого с несвятым. Вместо наставления "человек, испытывай себя сам" здесь говорится: "Один хлеб, и мы многие одно тело; ибо все причащаемся от одного хлеба" и "я не хочу, чтобы вы были в общение с бесами... и не можете пить чашу Господню и чашу бесовскую". Наставление это сказано в общем, как собранию.

Однако следует сделать здесь еще некоторые примечания. Апостол, как известно, в 1Кор.1-10 говорит о собрании как о "доме Бога".

А в главе 10, начиная со стиха 16, мы впервые читаем о теле Христа и общении с этим телом, и именно в связи с вечерей Господа. Здесь-то мы впервые и единственный раз в Новом Завете встречаем выражение "трапеза Господня". Что это имеет глубокий смысл, нет необходимости подчеркивать. Здесь апостол выдвигает на первый план истину, подчеркивающую смысл общения с Господом и друг с другом, а не в смысле воспоминания. Трапезу Господа он сравнивает, с одной стороны, с иудейским жертвенником (Мал.1:12), с другой стороны, он противопоставляет ее жертвеннику язычников, трапезе бесовской. Каждый из двух жертвенников, будь-то иудейский или языческий, был непосредственно связан с тем, что приносилось в жертву – или Богу или духам бесовским. И все, кто ел это жертвенное, символизировали, этим самым, свое общение с соответствующим жертвенником, т.е. с Господом или с бесами. Точно так дело обстоит с трапезой Господа, если хотите – с жертвенником христианским. Кто ест хлеб сей, свидетельствует, что он, основываясь на спасительной жертве, принадлежит этому телу, телу Христа. Апостол здесь не говорит о возвещении смерти Христа, а о свидетельстве и демонстрировании единства тела Христа. Первое – это действие: мы едим и пьем, а второе – это основа и почва, на которой производится действие. "Хлеб, который преломляем, не есть ли приобщение тела Христова?" Причащаясь от одного хлеба, мы свидетельствуем, что здесь, на земле, мы составляем одно тело, духовное тело Христа. Согласно учению, которое нам позже было дано через Духа Святого, невозможно думать о теле Христа, не представляя себе духовное тело Христа. Поэтому нам и становится понятна серьезность, с которой апостол предостерегает от смешивания трапезы Господа с жертвой идолослужения. Нам не грозит в настоящее время натуральное смешение трапезы Господа с жертвой идолослужения, как тогда, однако связь с принципами, которые противоречат этому единству, вытесняет из поля зрения или даже отвергает единственный авторитет Господа по отношению его трапезы.

Различные религиозные объединения, придерживающиеся своих собственных убеждений, а также общения, руководствующиеся принципом независимости от этой истины о единстве тела и присутствии Христа, как это завещано в Матф.18:20, где двое или трое собраны во имя его, – практически уже давно поступились этой истинной. Восприятие этого единства тела Христа, символизирующегося в хлебе, или вообще отсутствует, или оно не реализуется, вопреки сознанию. Поэтому и нельзя сказать, что они собираются за трапезой Господа. Они собираются на вечерю, и, как уже было сказано, некоторые из них имеют больше благоговения, нежели признающие принцип единства. Однако истина, содержащаяся в выражении "трапеза Господня" вообще не реализуется ими, она просто отвергается их существованием. И если бы у них это была действительно трапеза Господа и присутствие Господа, среди них, согласно Матф.18:20, то было бы священной обязанностью каждого дитяти Бога присоедениться к ним. Любое обособление от них было бы ничем иным, как разделение, как это когда-то сказал один брат.

И что же можно сказать по поводу того "учения", о котором мы напоминали выше, когда какое-либо объединение верующих придерживается антибиблейских принципов, творит зло и сопротивляется оставить нечистоту, можно ли и тогда еще утверждать, что эти верующие имеют право участия в трапезе и посреди них находится Господь?

Разве это не есть явное смешение имени Господа с несправедливостью? Почему же Моисей воздвиг скинию (шатер) вне стана? И почему Бог встретился там с Моисеем? Если Бог нам, своим слугам, повелевает держаться вдали от несправедливости, то как же Он может терпеть связь с системой, которая сопротивляется покаянию не желая оставить несправедливость?

А то, что присутствие Господа и его трапезы еще реально там, где существует зло и несправедливость, показывает нам собрание в Коринфе. И потому, когда в собрании появляется зло, нам не следует начинать с того, чтобы уходить от него, а занять соответствующую позицию против этого зла, чтобы оно было удалено из нашей среды. Однако, что следует ожидать тогда, если собрание противится собственному очищению? Что произошло бы в коринфянской церкви, если бы она сопротивлялась очиститься от явного зла? И если бы послание апостола не содействовало божественному покаянию и не возбудило бы ревность, чтобы избавиться от этого зла? И стал бы апостол далее еще называть коринфян "собранием Бога" и признавать общением святых, имеющих посреди себя праведного и святого, согласно Матф.18:20? Конечно же, нет! И где сопротивляются содержать святость, подобающую дому Бога, где не хотят смириться и отступиться от зла, присутствие Бога, а вследствие этого, и его трапеза, не могут иметь места. Отсюда становится ясно, что трапеза Господа связана не с положением верующих, а с их преданностью в хождении пред Богом.

В этой связи хочется спросить: "Что же побуждало наших уважаемых, давно ушедших в вечность братьев из Англии, Германии, Голландии и т.д. уже почти сто лет назад "выйти за стан"? Не было ли это – выйти ко Христу и нести с ним его поругания? Не был ли это Дух Бога, открывший им глаза на потерянную народом Бога истину о духовном теле Христа, которое символизируется через трапезу Господа? Что оставалось им делать после того, как они последовали требованию отступиться от всякой несправедливости и освободиться от всяких нечистых сосудов? Основать новую церковь? Это внесло бы еще больше путаницы и поставило бы их ноги на "песок" человеческих рассуждений и устройств. Оставалось одно: вернуться к тому, что было "вначале", и, смирившись под тяжестью общего разложения, но и под благодарным признанием неизменной истины Бога, стать снова на основание, данное им через Христа. Даже если внешнее единство было уже утрачено со дней апостолов и, вместе с ним, символическое осознание того, что намерения Бога остаются прежними.

Наверное, можно сказать, что трапеза Господа всегда базировалась на этом понятии. Возможно, что на протяжении столетий отдельные души имели правильное понятие о ней, и пусть даже маленькие группы собирались на основании Матф.18:20 и с верой осуществляли драгоценную истину по 1Кор.10:17, церковная история об этом, однако, ничего не писала. И проще бы сказать, для нас сохранена одна песня, которая выражает наше совместное поклонение Отцу, когда мы собраны вокруг Иисуса. Лишь только в первой половине прошлого столетия произошло то "обращение" под сильным влиянием Духа Святого и нашло свое выражение в песнях поклонения.

Наши братья, конечно же, не вернули в жизнь трапезу Господа, и было уже подчеркнуто, что под этим выражением подразумевается доброе, однако неправильное. Но они начали по двое или трое, поскольку Бог пробуждал их сознание, собираться вокруг Иисуса и "праздновать" вечерю на основании, данном Богом, это значит, не только как воспоминание о его страданиях и смерти, но и как выражение единства тела Христа.

Говоря возвышенным языком пророка Ездры (гл.3), они снова воздвигли на своем месте жертвенник Бога, или, как сказано во Втор.16, начали праздновать Пасху на избранном Богом месте, дабы там жило его имя. И Бог оправдал их действия, признал и вознаградил их верность.

И что же, должны мы теперь возвращаться к тому, чем поступились наши предки, где мы – сейчас в этом вопросе? Может, мы и не думали бы этого делать, однако, если это правда, что общение христиан, описанное выше, имеет в своей среде трапезу и присутствие Господа, как тогда я могу верующему сказать, что его место – не там? Как я могу потребовать от него, чтобы он вышел оттуда, если его Господь – там?

И да поможет нам Бог верно держаться божественных принципов, на которые Он, по своей милости, обращает наше внимание в эти "последние дни", дабы нам жить вдали от всего злого и с открытым сердцем идти по пути истины. Пусть Он хранит нас от духа раскольничества и сектантских чувств, чтобы мы могли за трапезой Господа приветствовать каждого искреннего верующего, если он здоров духовно, несмотря на его еще малые познания. Не следует нам более сужать границы за этой трапезой, нежели их определил Господь! Однако, будем со всей серьезностью остерегаться попасть на основание беспринципности, на котором построено утверждение, что сам Господь и его трапеза находится во всех церквах и объединениях, существующих в современном христианстве.

Соглашение с этим утверждением было бы равносильно быстрому или медленному возвращению в тот стан, который мы оставили. Это утверждение противоречит Матф.18:20 и 1Кор.10:15-22; Евр.13:13 и другим местам Писания.