• Евангелие

• О Церкви

• Назидание

• Учение

• О сайте

• Контакты

• Ссылки

Андре Миллер. "История христианской Церкви"

ВТОРОЙ ТОМ. Глава 12

Опровержение конфессии

13 июля, когда едва миновало три недели со времени прочтения конфессии, папские теологи вручили кесарю их ответ. Их называемая так рецензия состояла из двухсот девяноста страниц и была написана таким резким оскорбительным языком, что Карл счел невозможным прочесть это официально. Он был чрезвычайно разгневан и приказал составить более краткий и сдержанный ответ. Когда же рецензия была переработана по требованию кесаря и соответствовала его вкусу, то он определил 3 августа днем ее прочтения на заседании рейхстага.

По оглашении этого опровержения слово взял курфюрст из Пфальца, прозванный "устами кесаря". Он, в основном, объяснил, что в церковь проникли многие злоупотребления, которые кесарь вообще не оправдывает, а затем сказал: "Кесаревское величество находит эти тезисы правоверными, католическими и соответствующими Евангелию и потому требует, чтобы протестанты отреклись от их ныне опровергнутой конфессии и приняли бы только что прочитанные тезисы. В противном случае кесарь выступит соответственно своему положению как защитник и покровитель римской церкви."

Эти слова не могли быть не поняты протестантами. Они дышали насилием и войной. Обе стороны стояли сейчас на принадлежащих им позициях. Протестанты полагались на простое чистое Слово Божие, католики на человеческие дела, на отцов церкви, папу и соборы. Так отделились одна от другой истинная и ложная религии. Как только начинают применять масштабы другие, нежели Божественных истин, тотчас вступают на ненадежную почву человеческих мнений. Возможно, не настолько удаляются от истины, как это сделала римская церковь, тем не менее это - сошествие с пути. Наиважнейшим вопросом для всех христиан является следующий: "Могу ли я хоть на немного уклониться от слов Божьих, или мне должно в точности принять их, как они даются в Священном Писании?" "Написано!" - было внешним спасительным триумфальным словом для Самого Господа во дни Его искушений. Этим словом он одержал полнейшую победу над искусителем! Учиться от Этого Христа есть призвание христиан.

Опровержение полностью отвергало учение об оправдании через веру без заслуг по добрым делам. Относительно священнического брака католики изумленно вопрошали, как это протестанты отваживаются выставить такие требования, если уже со дней Апостолов у священников не было обычая жениться. Месса была объявлена жертвоприношением для живых и мертвых. "Даниил, - говорили они, давным-давно пророчествовал, что в явление антихриста будет отнята ежедневная жертва, но что такого еще в святой римской церкви не бывало, хотя в тех местах, где пренебрегается месса, разрушаются алтари и сжигаются иконы, это пророчество уже находится в процессе исполнения." Таким образом, это было доказательством учености блестящих папских теологов. Как только они обратились к Писаниям, тотчас выявилось, насколько князь мира сего ослепил их глаза. Так было устроено опровержение, и Карл после его прочтения потребовал от протестантских лидеров беспрекословной покорности ему.

Иоанн, благородный курфюрст из Саксонии, от имени своих друзей и союзников ответил примерно следующее: "Мы готовы сделать все ради мира, что мы можем сделать с чистой совестью, и если мы будем обличены авторитетом Слова в каком-либо заблуждении, мы тотчас готовы от этого отречься. Потому мы желаем получить копию опровержения, чтобы мы спокойно, не спеша прочитали и увидели, в каких пунктах оно для нас кажется неудовлетворительным." Однако это справедливое требование было отвергнуто. Опровержение не должно было быть опубликованным, и протестанты не должны были получить копию. Когда они все же настояли на своем требовании, Карл приказал дать им одну копию при условии, что они откажутся давать на это ответ, что они тотчас согласятся с кесарем и покорятся его решениям, что они ни с кем не будут делиться об этом опровержении, поскольку кесарь не желает далее распространяться об этом деле. Протестанты воспротивились получить опровержение на таких условиях и на большом собрании рейхстага 6 августа объявили, что они поручают свое дело Богу и Его благодати.

Твердость протестантов вызвала гнев Карла в высшей степени. Он увидел, что правители не удовлетворились тем, что отвергли его предложения, но они отвергли саму его милость, ибо он почитал свои предложения великой благосклонностью с его стороны. Он увидел себя побежденным и разбитым. Чем дольше продолжались переговоры, тем непреклоннее и тверже становились лидеры протестантства. "Волнение, гнев и оцепенение выказывались на всех заседаниях сиятельнейшего собрания, объявлялось, что этот ответ есть мятеж, есть война. Георг из Саксонии, баварские вожди, все пристрастные приверженцы Рима скрежетали зубами, поднялся всеобщий ропот, и, возможно, это переросло бы в присутствии кесаря в прямые действия, если бы архиепископ Альбрехт, курфюрст из Бранденбурга, герцоги из Брауншвейга, Померании и Мекленбурга не предложили средства и не призвали бы протестантов положить конец неблагоприятным досадным выступлениям, чтобы кесарь не так сильно ожесточился. Так и разошлись друг с другом, раздосадованные, молча и тревожно" (Мерль д'0бине, т. 4, стр. 210; Джон Скот, т. 1, стр. 53).

Тайные переговоры

Мятеж, вызванный отвержением протестантами предложений кесаря, был настолько велик, что курфюрсты из Майнца и Бранденбурга просили дозволения выступить посредниками в деле примирения и прекращения противоборства. Карл прислушался к их просьбам и определил посредников. Их было шестеро, все без исключения ярые враги Реформации, поименно: курфюрст из Бранденбурга, архиепископ из Зальцбурга, епископы из Страсбурга, Вюрцбурга, Бамберга и герцог Георг из Саксонии. Борьба теперь вступала в совершенно новую стадию, но из-за этого ни на шаг не приблизилась к мирному разрешению спора. Если бы Карл мог действовать без личной предвзятости и позволил бы делу идти своим чередом без его влияния, то доступ к мирному сопоставлению документов был бы не труден. Он нуждался и в деньгах, и в людях Германии. Он был достаточно мудрым, чтобы видеть, какие убытки и какой ущерб может принести ему гражданская война в Германии. Его намерения были весьма далеки от желания разорить страну и преследовать своих подчиненных до смерти из-за однойединственной причины, что они отказываются покорятся папе. Некоторые историки даже утверждают, что чем более он вникал в принципиальные положения реформаторов, тем труднее ему становилось отказаться от этих истин. Известно так же, что его сестра Елизавета, супруга короля Христиана из Датского королевства, была весьма богобоязненной правительницей и склонной к лютеранству. Часто беседовала она со своими братьями о протестантах и защищала их дело.

Кесарь находился сейчас в немалом затруднении. Поскольку он торжественной клятвой обязал себя защищать римскую церковь и папское достоинство, то и должен был предпринимать свои действия соответственно с этим. Из Рима прибывали послы за послами, чтобы высказать ему в резких тонах и выражениях упреки за его робость и медлительность, и Кампеггио, папский легат, счел себя уполномоченным разжечь гнев кесаря против протестантов и призывать его к ревности в высшей степени. "Да заключит кесарь, - говорил он, - договор с правителями Германии, истинными католиками; и когда те мятежники, которые глухи к угрозам и к уговорам, упорно будут цепляться за свои дьявольские мерзости, то Вы, Ваше величество, прибегните к огню и мечу, чтобы имущество еретиков обратить в свои владения, чтобы эту ядовитую язву искоренить с лица земли! Да уполномочит Ваше величество святых инквизиторов, которые разыскивали бы уцелевших реформаторов и пошли бы против них так смело, как испанцы идут против каменных стен." Далее его предложения дошли до того, чтобы предать анафеме виттенбергский университет, сжечь все еретические книги, всех обучавшихся в главном городе средоточия ереси объявить недостойными папских и кеса ревских милостей. "Прежде всего, - вкрадывался лукавый легат, - необходимо имущество еретиков беспощадно отнимать. Если Ваше величество желало бы ограничиться конфискацией имущества лишь главарей, то и тогда собралась бы такая большая сумма денег, которой с лихвой хватило бы для ведения войны против турок" (Ранке. История папства, т. 1, стр. 76).

Так гласили директивы Рима, а посредники были одержимы тем же духом. При первой встрече они убедили протестантских вождей, как это бывало часто и ранее, в дружелюбном, благосклонном намерении кесаря. Они говорили о его горячем желании восстановить единство и некоторые злоупотребления, проникшие в христианскую церковь, искоренить совместно с папой. "Как далеко, - присовокупил к этому курфюрст из Бранденбурга, - зашли вы в противоборстве Евангелию своими воззрениями, принятыми вами и образом действий на основе этого! Оставьте же свои заблуждения, не оставайтесь в стороне от церкви и далее, незамедлительно поставьте свои подписи под опровержением. Если вы будете противиться, то как много душ погибнет по вашей вине, как много прольется крови и возникнет опустошений и мятежей по всей стране." Курфюрсту из Саксонии он жестокими словами объявил, что если тот не отречется от нового учения и не проклянет его, то кесарь лишит его силой своего оружия звания и владений, а так же и самой жизни. Притом он уверял его в неизбежной гибели его подчиненных, которая по его вине постигнет их, их невинных жен и детей. Курфюрст на мгновение опешил от таких угроз, но вскоре, однако, овладел собой и обрел свою твердую решимость. Также и другие лидеры остались непоколебимыми и не дали ввести себя в заблуждение необычными мероприятиями, которые кесарь предпринял для якобы их охраны. Кесаревские солдаты несли охрану города ежедневно и в ворота не впускали и не выпускали без тщательного досмотра.

Непосредственно после первого совещания ландграф из Гессена покинул Аугсбург. Его внезапный уход вызвал у кесаря и всех лидеров рейхстага отчасти гнев, отчасти ошеломление. Его намерения и планы были неизвестны, но, уходя, он оставил курфюрсту Иоанну письмо, в котором сообщал, что он до конца останется верным делу Евангелия и за это дело готов пролить свою кровь до последней капли. При этом он наставлял своих союзников ни коим образом не давать удалить себя от Слова Божьего. Своих министров, оставленных им в Аугсбурге, он проинструктировал всеми силами защищать и поддерживать дело протестантизма. (Ваддингтон, т. 3, стр. 84).

Филипп, человек большой проницательности и острого здравого смысла, вероятно, постиг, что борьба вступила в опасную стадию и приобрела более безнадежный характер, чем ранее. Он не мог дальше сносить гордое пренебрежительное обращение по отношению к лидерам протестантства со стороны папских приверженцев. Всякая перспектива на примирение ему казалась отсеченной, так и решил он оставить город и возвратиться домой. Однажды под вечер с наступлением сумерек он ускользнул с несколькими своими провожатыми переодетым - через ворота, строго охраняемые солдатами, и они ускакали оттуда на лошадях, приготовленных заранее. Вскоре должно было проявиться, что его решение было верным. Целый август был потрачен на долгие безуспешные переговоры. Договаривались по немногим наиважнейшим пунктам, но в учениях, касавшихся основ христианства, не могло возникнуть никакого единства. Римская церковь требовала безоговорочного подчинения. Протестанты никак не могли пойти на это. В конце месяца поднялась такая же битва, как и в начале, несмотря ни на какие усилия так называемых посредников.

Завершение рейхстага

Чего не достигли теологи и правители, Карл в конце концов полагал достичь своим личным влиянием. Однако все его усилия разбивались о непреклонную твердость протестантских вождей. Очевидно, он никогда не понимал истинную натуру борца, по крайней мере он не мог постичь действие совести, освященной Словом Божьим. Это была совершенно новая сила, которая здесь противостояла земным воинствам и грозному кесарю. Он вынужден был испытать, что совесть далеко выходит за рамки личного влияния и силы его меча!

7 сентября он призвал протестантских лидеров к себе. На этих переговорах присутствовали лишь его брат и несколько избранных советников. Когда вожди и депутаты заняли места, Карл через пфальцграфа выразил свое недовольство их поведением. "Кесарь при такой вашей малочисленности, - передавал пфальцграф, - не ожидал, чтобы вводили такие нововведения, которые были бы направлены против святейших традиций всеобщей церкви, он не ожидал от вас, что вы выдвинете совершенно особенный род религии, отличающийся от той, которой придерживаются он, его брат, все правители, все классы и сословия земли. Поскольку, несмотря ни на что, он хочет восстановить мир и, до конца показав себя милостивым, несмотря на святейшего отца в Риме, желает вскоре собрать новый собор. Между тем вы должны водвориться в лоно католической церкви и все расставить по своим местам, как оно было прежде."

Протестантские лидеры ответили, что они никогда не стали бы отделяться от религии, которая полностью основана на Слове Божьем, что, напротив, они потому не могут придти к единодушию со своими противниками, что желают оставаться верными Слову Божьему. За обещание созвать новый собор они благодарны, хотя это явится лишь исполнением уже ранее данного им слова. Далее они объявили, что не обещают восстановить в их церквях злоупотребления, которые они осудили в своей конфессии, и если бы они сами лично и были бы готовы пойти на это, то были бы уже не в состоянии склонить на это своих подчиненных.

Карл был потрясен. Он не желал войны. Но как мог теперь он избежать ее, не поставив под прицел свою честь? Ему было просто непостижимо, как считанное число относительно слабых правителей осмеливается отвергать его предложения. Он дал им понять, что их мало, а потому они с большей покорностью должны подчиниться воле большинства, что с их стороны стремление поставить свои мнения выше церкви является верхом надменности, что бессмысленно свою собственную мудрость ставить выше папы, всех духовных и мирских чиновников, носителей санов христианства. Затем он просил их возобновить посредническую деятельность и выразил надежду, что в последующие восемь дней дело единения будет завершено. Однако протестанты воспротивились вновь продолжить конференцию, поскольку, по их мнению, это было бы лишь пустой тратой времени. Вследствие такого заявления все переговоры были прекращены 9 сентября.

Кесаревский эдикт

Когда распространилось известие о том, что все личные усилия кесаря претерпели поражение, в городе началось великое движение. Протестантские лидеры во главе с курфюрстом из Саксонии приготовились к отъезду. Уже 19 сентября Иоанн хотел покинуть Аугсбург, но по просьбам кесаря решил задержаться еще на четыре дня. В течение этого времени Карл созвал часть католического имперского сословия, чтобы посоветоваться с ними о составлении последнего постановления, так называемого "закрытия рейхстага". Здесь снова присутствовали злейшие враги реформаторов, которые собрались вокруг кесаря с этой целью.

22 сентября проект приказа был прочитан протестантским лидерам. Сначала было сказано о том, что конфессия курфюрста и его союзников была публично прослушана и опровергнута и что эти вожди при последующих встречах часть из своего нового учения взяли обратно, тогда как за другую часть держались крепко. Затем им было предоставлено время до 15 апреля следующего года, чтобы они за этот срок смогли соединиться с папой и со всем остальным христианством, по крайней мере возвратится к учению церкви, пока следующий собор не примет иного решения. Между тем, они призваны жить мирно, не терпеть никаких изменений в религии, не печатать никаких новых религиозных сочинений, никому из своих подчиненных не препятствовать возвратиться в прежнюю веру и, наконец, объединиться с другими правителями для подавления перекрещенцев и другого сброда. Наконец, кесарь обещал в течение ближайших шести месяцев издать приглашения на церковный собор, который состоится в следующем году.

Тон этого письменного документа по сравнению с ожесточенными выступлениями был умеренным. Однако за внешне сносным видом и показным дружелюбием скрывалось вероломство Рима. Если протестанты согласятся с этим эдиктом, то тем самым признают открыто, что их дело оказалось лживым и что Реформация есть секта. Поэтому они отвечали с присущей им твердостью: "Мы утверждаем, что наша конфессия вообще не опровержена, что она, более того, основана на Слове Божьем и созвучно с ним, так что ваше опровержение вообще невозможно. Мы почитаем ее за Божью истину и надеемся с нею однажды устоять перед судом Божьим. Мы бы еще яснее доказали, что конфессия полностью созвучна со Словом Божиим, если бы вы дали нам копию вашего опровержения." В этом месте Понтанус передал кесарю апологию на аугсбургское исповедание, которую написал Меланхтон в ответ на папское опровержение. Однако кесарь не захотел ее взять. После того, как протестанты затем еще раз повторили о неоднократно заявленной ими готовности отречься в своем учении от всего, что противоречило бы Слову Божьему, и подчеркнули свою верность по отношению к кесарю и государству, попросили копию данного проекта, чтобы они могли ознакомиться с его содержанием прежде, чем он будет опубликован.

Утром следующего дня, то есть 23 сентября кесарь удостоил курфюрста и его сторонников прощальной аудиенции. Он полагал, что дольше их уже нельзя задерживать. По обычаю того времени Карл протянул каждому из вождей по отдельности руку и дал согласие на их отъезд. Большая часть протестантских делегатов, однако, еще оставалась в Аугсбурге и по отъезде их лидера, равно как и католические главы и имперское сословие. Рейхстаг продолжал свои совещания еще в течение двух месяцев. Он занимался окончательным составлением кесаревского эдикта и совещался о мерах борьбы против протестантов, а далее в основном речь пошла об опасности, грозящей со стороны турков. Только 19 ноября состоялось окончательное завершение рейхстага, когда в присутствии правителей и делегатов это было торжественно зачитано и три дня спустя опубликовано. Опровержение во многих пунктах звучало уже намного враждеб нее, чем это было прочитано перед протестантами в первом изложении, так что здесь мы приведем несколько главнейших его утверждений.

На всех отрицающих телесное присутствие Христа на вечере была объявлена кесаревская опала; приказывалось восстановить прежние таинства, традиции и церемонии на тех местах, где они были отменены, а так же изгонять всех женатых священников. На эти места можно было принимать священника только по признанию со стороны епископов. Иконы, которые были удалены из церквей, должны были занять их прежние места. Учение о свободной воле утверждалось настоятельно, тогда как все противоположные учения объявлялись оскорблением Бога, да просто зверским заблуждением. Учение об оправдании верою было отвергнуто. Строго-настрого приказывалось быть покорным гражданской власти. Проповедникам вменялось в обязанность наставлять народ, призывать святых, соблюдать дни праздников и постов, усердно посещать мессу. Монахи беспрекословно должны были подчиняться правилам их ордена, духовенство должно было вести честную безупречную жизнь. Всякий, кто попытается в учении или в богослужении ввести какое-либо новшество, должен понести строжайшее наказание. Разоренные монастыри должны были быть восстановлены, и монахи должны были давать прежние доходы. Эдикт должен был быть введен везде, а где его не принимали, там должно быть проявлено насилие с применением оружия. Для этой цели отводилось имперское сословие, их военные силы должны были действовать совместно с кесаревской армией. Имперский верховный суд обязывался преследовать и искоренять мятежников, выносить приговоры людям близлежащих округов, а так же приводить их в исполнение. Наконец, надо было ходатайствовать перед папой, чтобы он в течение шести месяцев созвал всеобщий церковный собор, который (самое большое) может быть отодвинут на год.

Спустя два дня после опубликования этого эдикта, 24 ноября, Карл покинул Аугсбург и двинулся в Кельн. Он находился в большом смущении и затруднении и не знал, как он выберется из этого хаоса, в который вверг себя. Как глава государства, он поклялся быть заступником церкви и истребителем ее врагов. Он, как уже было ранее сказано, не хотел войны, но положение, которое он добровольно принял на себя, обязывало его вытащить меч из ножен. "Если он не приведет в исполнение свои угрозы, то его авторитет будет обнажен, его величие поругано... Покоритель двух миров был покорен маленькой кучкой христиан. Он блистательно входил в город, а оставлял его молча, как побитый. Величайший властелин мира потерпел крушение перед всемогуществом Властелина миров" (Мерль д'0бине, т. 4, стр. 201-255; Ваддингтон. т. 3, стр. 43-113; Ду Пин, т. 3, стр. 206).

Ретроспективный взгляд на рейхстаг в Аугсбурге

Никакой урок не будет пустой тратой времени, никакое время не будет упущено бессмысленно и бесплодно, если они ведут нас к более близкому знакомству с Богом и к познанию Его пути. Видеть, как Его рука управляет запутаннейшими человеческими делами и превращает их так, что они содействуют исполнению Его собственных благих намерений, это, воистину, отрадно сердцу. "Кто мудр, тот заметит сие и уразумеет милость Господа" (Пс. 106,43). "Притом знаем, что любящим Бога, призванным по Его изволению, все содействует ко благу" (Рим. 8,28). Мирские историки могут с изумлением рассматривать исход той великой борьбы и смущенно спрашивать, как было возможно, чтобы небольшая слабая кучка протестантов смогла одержать блестящую, триумфальную победу над гордым, сильным владычеством Рима. Мы же узнаем здесь всемогущую десницу Бога и милосердное действие Того, Кто поставлен выше всего, "главою Церкви, которая есть тело Его, полнота Наполняющего все во всем" (Еф. 1,22-23). Мы можем с уверенностью сказать, что Господь в те неспокойные дни исполнил Свое обетование: "Когда же поведут предавать вас, не заботьтесь наперед, что вам говорить, и не обдумывайте; но что дано будет вам в тот час, то и говорите: ибо не вы будете говорить, но Дух Святый" (Марк. 13,11).

Хотя папские уполномоченные были руководимы лукавым и коварным Кампеггио и защищаемы кесарем, им не удалось заставить немецких лидеров, относительно необразованных, хотя бы в одном-единственном важном пункте отойти или пожертвовать истиной. Непоколебимы, как скала в море, были курфюрст и его союзники. Лишенные всякой крепости и сил, разбивались об эту скалу все вероломные атаки противников. В твердом уповании на помощь Божью, преданные идее их доброго дела, уверенные, что Господь защитит, они твердо выдерживали приступы ярости врагов, их угрозы и проклятия. Папа, кесарь, легаты, князья и все духовенство ничего не смогли сделать ни своей мудростью, ни своим вероломством против верных свидетелей истины." Со дня на день они все яснее видели, как их планы распинаются, их искусные уловки теряют смысл, и все это было нередко со стороны людей, которые едва ли могли претендовать на политическую мудрость и искусство: через немецких поданных, малоизвестных князей, через непривычных к придворным манерам людей, вообще незнакомых даже с азами интриганства и вероломства. Тщетно прибегали они ко всем своим приемам лицемерия и лукавства, измышляли все новые планы и интриги, - все это посрамлялось с той же простотой и откровенностью." События на заседании рейхстага в Аугсбурге невольно напоминают нам события рейхстага в Вормсе и показывают, какие великие перемены произошли в течение прошедших девяти лет:

1. В Вормсе Лютер был совершенно одинок как представитель Реформации. Ни один правитель не объявил себя в то время на стороне Реформации. В Аугсбурге было совершенно иначе. На месте одного простого безвестного монаха мы уже видим многочисленное, хорошо организованное сообщество правителей, дворян и теологов, и многие из них имеют вес и авторитет. Однако в обоих случаях Рим был весьма посрамлен и приведен в замешательство. Рим так же мало преуспел в желании привести единственного монаха в молчание, равно как и общество его сторонников. Так открылось ясно всемогущество Бога в соответствии с Его Словом. В Вормсе Рим издал эдикт, который во многих пунктах был похож на аугсбургский, но он был уже не в состоянии привести его в исполнение: убедительное доказательство силы Реформации и слабости ее противников.

2. Последствия аугсбургского рейхстага для протестантов были явно благоприятны. Цель папистов заключалась в том, чтобы истребить Реформацию в Германии мечом Карла. Вместо этого протестантство необычайно укрепилось и освободилось от многих превратных суждений. Определенное и достойное поведение протестантских лидеров произвело такое действие, что многие папски настроенные католики получили более зоркое зрение и начали постигать основы истины, а позднее и примкнули к ним. "Среди важнейших особ, которые в этом отношении были обращены, находился архиепископ Герман из Кельна, пфальцграф Фридрих, первый министр кесаря и позднее курфюрст, герцог Эрих из Брауншвейга, который вскоре после этого занял правление своего отца, и Георг Эрнст, сын правителя Вильгельма из Генненберга. Многие из свободного имперского сословия, которые до того времени мыслили по-папски или же не относились ни к какой партии, объявили себя приверженцами Реформации, да и сам кесарь и его брат начали с меньшим предубеждением относиться к названию "протестантство" и к их вере, нежели согласно наставлениям, которые давали их духовные советники."

3. Значительное число истин было выставлено на рассмотрение светлейшего собора, что в течение шести месяцев держало в деятельном внимании многие сердца и нравы. Это уже было чрезвычайным приобретением. Многочисленные гражданские и духовные чины впервые слышали истины Божьи. Кроме знаменитой конфессии лютеран на рейхстаг было представлено еще два текста исповеданий. Один документ пришел, как мы уже отмечали, прямо от самого Цвингли, автором другого был Бучер и его подписали уполномоченные от четырех городов: Страсбурга, Констанца, Меммингена и Линдау. Так, под предводительством Божьим, Его истины были засвидетельствованы через трех благородных свидетелей. Все три конфессии относительно фундаментальных истин были едины, и только в учении материального присутствия тела Христа и Его крови на вечере они расходились друг с другом.

4. Пожалуй, не составило бы сильных затруднений перечислить ряд прекраснейших истин, которые не отмечены в тех исповеданиях веры. Однако нашей настоящей целью является от всего благодарного сердца говорить о том, что Господь творил через своих верных исповедателей и для чего одарил и укрепил Он их в Своей безмерной благодати. Истины о Церкви как о теле Христа, о ее небесной сущности, о действии Святого Духа, о разнице между оправданием Божьим и оправданием через закон, о единстве верующих с прославленным Христом, об уповании на пришествие Господа за Своими и Его позднейшее явление с ними в великой славе - все эти истины были почти совершенно не знакомы реформаторам. Тем не менее реформаторы были верны в том, что Бог открыл им и держались за это с непоколебимой твердостью перед лицом угрожавшей опасности. Это была триумфальная вера.

"Евангельская история немецких реформаторов этим почти заканчивается, уступая место дипломатическому протестантизму. Что бы далее ни говорилось или ни делалось, с того времени вновь восстала Церковь первого столетия и показала себя жизнеспособной. За этим последовали конференции и диспуты, политические союзы и войны, но все это было лишь второстепенным. Великое колебание закончилось, верою было свершено дело веры, труд был исполнен; евангельское учение пустило глубокие корни повсеместно, так что ни человеческое оружие, ни вся власть преисподней не смогли бы это искоренить!" (Мерле д’Обине. т.4, стр.255).

Провидение Божье в делах Карла

Чрезвычайно интересно видеть повсеместно всемогущую десницу Божью в полном превратностей деле Реформации, которая не только постыжала злые намерения противников, но обращала это зло во славу свою и во благо своих верных исповедателей. Сами люди, сочинения и свидетельства, избранные Богом свидетели часто были защищены и укреплены такими средствами, о которых никто из людей не мог даже подумать. Один Бог мог превратить в средство распространения Евангелия мира и благодати враждебные отношения между Карлом и ордами турков. И Он сделал это в самом начале движения. Почти непосредственно после издания вормсского эдикта началась война между Карлом и Францем Первым, королем Франции. Как бы Карл не был решительно настроен положить конец деятельности Лютера, уже во время рейхстага в Вормсе он был вынужден направить свое внимание на дела, которые для него казались наиболее важными. На пути его честолюбивых планов стоял король Франции, и он постоянно должен был обуздывать его. Оба правителя претендовали на герцогство в Майланде, которое было однажды завоевано Людовиком Двенадцатым, а затем снова утеряно. Некоторое время казалось, что Франц одержал верх, но в 1525 году Карл снова возвратил его под свою власть. В то же самое время он предъявил претензии к Артуа, утверждая, что оно относится к Нидерландам, далее он защищал Наварру, которую завоевал его дедушка Фердинанд, отняв от Франции. Франц со своей стороны предъявлял права на обе Сицилии. Все это объясняет нам, почему Карл не был склонен враждебно относиться к своим немецким вассалам. Постоянные распри между двумя ведущими монархами Европы продолжались многие годы. и поглощали все внимание обоих противников, так что Реформация могла развиваться спокойно и беспрепятственно, часто повторяемые папские угрозы не могли быть осуществлены.

Строгость аугсбургского эдикта, естественно, вызвала тревогу в стане протестантов, да и во всей Германии. Все жили в ожидании опустошительной гражданской войны и истребления протестантов. Но Бог решил иначе. Карл вообще не был склонен начинать серьезное гонение. Его общение с протестантскими вождями в Аугсбурге показало ему, что это не такие уж опасные фанатики и заклятые враги, как он ранее представлял их себе. Справедливость их дела и их правомерные жалобы произвели на него глубочайшее впечатление, какое он, возможно, и не постиг своим умом. По крайней мере он не выказывал восторга в угоду папе истребить своих верных подчиненных как мятежников. Если бы Карл и был таким же кровожадным, как Клеменс, то политическое положение страны не дало бы ему возможности обойтись с такой строгостью с врагами римской церкви, как того желали бы паписты.

Известия с востока принимали все обостряющийся характер. Солиман стоял во главе трехсоттысячного войска и снова напал на Венгрию с объявленным намерением отнять трон у Фердинанда, брата кесаря, и воцарить на его место турецкого правителя. Реальная великая угроза вновь отвлекла от немецких событий все помыслы и все внимание кесаря.

Шмалькальденский союз

Непосредственно сразу после завершения рейхстага и опубликования враждебного эдикта курфюрст и его союзники съехались, чтобы сообща обсудить, как им действовать далее. Кесаревский эдикт висел над их головами, как дамоклов меч, и они должны были подготовить себя к худшему. Страх перед угрожающей опасностью сгибал до земли робкий дух Меланхтона, так что он был близок к тому, чтобы усомниться. Но Лютер был не таков. Он нисколько не был обескуражен. Своими письмами, которые он написал в одиночестве, находясь в Кобурге, он утешал и ободрял своих друзей. Он был убежден, что это дело - дело Божье, и так убеждал вождей твердо стоять на почве вечной истины, уповая на помощь всемогущего Бога, не уступая врагам ни на стопу ноги.

Уже в ноябре 1530 года ландграф из Гессена, человек порывистый, питающий меньшее нерасположение к учению швейцарских реформаторов о вечере Господней, чем другие, заключил союз на шесть лет с кантонами Цюриха, Берна и Базеля, а так же с городом Страсбургом. 22 числа следующего месяца он с другими протестантскими вождями встретился в Шмалькальдене, в восточно-саксонском городе. Здесь было заложено основание союза, известного в истории под названием "Шмалькальденский союз". Ландграф, заветным желанием которого было примирение и объединение обоих протестантских лагерей, не упустил ничего из возможного, приложил огромные усилия к тому, чтобы осуществить принятие швейцарцев в союз. Однако Лютер и его приверженцы решительно противостали этому предложению.

Через Шмалькальденский союз протестантское имперское сословие вступило в единый костяк обороны. Однако Лютер и другие вместе с ним противодействовали организации любого мирского союза, хотя он создавался для защиты их дела, и чувствовали угрызение совести от этого союза. Некоторые ученые юристы и теологи подверглись вопросу о правомерности подобного союза. Ученые юристы уверяли, что есть известные случаи, в которых закон разрешает противоборство кесаревской власти, так как борьба между кесарем и имперским сословием по обоюдному согласию не противоречит закону и кесарь не имеет права нарушать свободу немецкой церкви. Это согласие, однако, он нарушил, и на этом основании имперские сословия вправе заключить союз против него. Наполовину убежденный справедливостью приведенных доказательств, Лютер ответил, что больше не будет возражать, потому что Евангелие ни в коем случае не отрицает гражданскую власть. Между тем он не может оправдывать никакой агрессивной войны.

Это явилось первым роковым шагом протестантов в сторону уклона» Из страха перед врагом они оставили почву веры. Сам Лютер пал. Вместо того, чтобы, как это было ранее, странствовать в простом уповании на Бога путем страданий и сносить поношения, они объединились вокруг силы, чтобы противостоять насилию.

К тому времени произошло нечто, что дало протестантским вождям политические аргументы противостать кесарю. Карл, честолюбивые планы которого с ростом его силы постоянно умножались, был поглощен желанием возвести своего брата Фердинанда королем на римский престол. С этой целью он созвал в Кельне коллегию курфюрстов. Курфюрст из Саксонии медлил явиться туда и послал за себя своего старшего сына, чтобы объявить оставшимся курфюрстам, что избрание Фердинанда противоправно, незаконно и противоречит постановлениям "золотой буллы"* и что это нарушает свободу страны. Однако этот протест был оставлен без внимания. Остальные курфюрсты, которых Карл с большим трудом склонил на свою сторону, утвердили выбор 5 января 1531 года, и шесть дней спустя Фердинанд с великой пышностью и торжественностью был коронован в Ахене римским королем.

* "Золотой буллой" называется известный, изданный Карлом Четвертым в 1356 году, государственный закон, по которому избрание короля и его коронование являлось правом курфюрстов и должно было быть обеспечено их деньгами и пошлинами. Булла до самого распада государства составляла важнейший свод законов. Примечание переводчика.

Второе собрание в Шмалькальдене

29 марта 1531 года протестанты собрались второй раз в Шмалькельдене. Союз, который был заключен ранее, ограничивался курфюрстом, некоторыми протестантами и имперским сословием, а теперь получил большое пополнение. Сюда были приняты и такие правители, которые, несмотря ни на какие религиозные исповедания, оставались недовольны поступками кесаря и протестовали против избрания Фердинанда. Усердно стремились войти в союз так же короли Франции, Англии и Дании. Герцоги из Баварии и другие, которые не участвовали на первом собрании, так же примкнули теперь к союзу. Были оговорены все аспекты приготовлений на случай нужды, чтобы иметь сильное войско и оружие.

Карл ищет примирения с протестантами

Воинственная поза союзников и неблагоприятные события на востоке, кажется, наглядно толкали Карла взыскать дружбы с протестантами, а не разжигать их гнев дальнейшими строгими мерами. Однако когда он потребовал от них собрать для него денег и солдат и передать их в его распоряжение, правители в один голос заявили, что они выполнят его приказ не ранее, чем он даст им гарантию во всеобщем религиозном мире. Они воспротивились добровольно передать в руки своих преследователей средства, которые они собрали для самозащиты, желая прежде положить конец враждебному образу действия государственного судопроизводства по отношению к целому ряду протестантских лидеров. Карл находился в большом затруднении. Что он должен был сделать? Если он поступит по требованию протестантов, то это окажется равным отречению от аугсбургского эдикта. Отказать им, но он не имел достаточной силы для войны с турками.

После многих совещаний оба курфюрста из Майнца и Пфальца предложили свое посредничество между обеими сторонами. Первая встреча состоялась в Швейнфурте. Посредники сделали следующие предложения: аугсбургское исповедание без дальнейших изменений должно составлять учение протестантов, пока новый собор не вынесет иного решения, протестанты обязаны не входить в объединение с цвинглистами или перекрещенцами, не пытаться распространять свое учение в католических государствах или же искоренять судопроизводство и церемонии римской церкви, далее они должны содействовать в войне против турок и сами подчиниться под власть кесаря и римского короля. Протестанты отвергли эти предложения главным образом из-за коронации Фердинанда. Они отказались признать его римским королем, и здесь они нашли поддержку не только со стороны некоторых католических глав, но и со стороны королей Франции и Англии.

Нюрнбергский мир

Протестанты теперь убедились в своей силе и решили воспользоваться своим преимуществом по отношению к кесарю. Поэтому они повторили посредникам, что кесарь должен признать повсеместную религиозную свободу и дать указание всем судам прекратить все судебные процессы, начатые против протестантов. Обе стороны должны были вести себя сдержанно и не вмешиваться в религиозные дела друг друга. Если на эти требования будет дано согласие, то они готовы были не прилагать к своему вероисповеданию никаких нововведений и не разрушать порядки и церемонии римской церкви, где они еще есть, оказывать кесарю верное подданство и содействовать в войне против турок всевозможной помощью. Поскольку стороны никак не могли договориться, то была назначена новая встреча, которая состоялась 3 июня 1532 года в Нюрнберге. Между тем турки приближались еще более и угрожали Австрии - сердцевине немецкого государства. Таковы были обстоятельства, когда конференция в назначенное время приступила к переговорам. Вновь поднялся ожесточенный спор, исход которого мог быть недвузначным, однако все нарастающие известия с востока страны прервали всякие лжедоказательства и возражения кесаревских посредников, приведя их в молчание, и предъявленные протестантами требования наконец были приняты. 23 июля в Нюрнберге был восстановлен знаменитый религиозный мир. Кесарь, между тем, находился в Регенбурге и с нетерпением ждал результатов нюрнбергских переговоров. Когда ему 2 августа передали соглашение, то он, даже не взглянув, что там написано, подписал его. Для него самым основным в данный момент было заручиться помощью протестантов.

Для наших читателей, может быть, представляет живой интерес услышать, как большинство составителей истории этот величайший триумф реформаторов единодушно приписывают прямому содействию Бога. "Не подлежит никакому сомнению, - пишет Ваддингтон, - что это не достигнуто плотской мышцей протестантов, еще менее авторитетом их учения, но единственно превознесенной десницей Провидения. Бог само оружие турков превратил в средство распространения Евангелия. Это соглашение дало протестантам привилегию невыразимой важности. Эдикты Вормса и Аугсбурга в действительности были отменены этим соглашением, и время их отмены не было ограничено." Сколетус настоятельно призывает нас "изумляться Божьему провидению, которое использовало турецкого султана как мощное оружие, чтобы сделать невозможным исполнение аугсбургского эдикта против протестантов". Меланхтон пишет: "Поскольку кесарь был глух к повелениям Бога, то вынужден был изменить свои планы по отношению к Германии через войну с турками. Собаки лизали раны Лазаря, турки ослабили аугсбургский эдикт. Никакой человеческий род не находился в тот момент в большей опасности, чем мы, никакая партия не была окружена с такой враждебностью. Тут никто не мог помочь, кроме Бога."

Робертсон, тщательно обсудив вначале содержание соглашения, отмечал: "Так протестанты своей непоколебимой твердостью в своих основных принципах веры, единодушной согласованностью, с какой они придавали силу своим притязаниям, своим искусным проворством, с каким они воспользовались обстоятельствами кесаря, добились таких условий, которые были почти равны допущению их религии. Все уступки были сделаны со стороны Карла, с их стороны ни одной; даже желанию Карла в вопросе воцарения его брата Фердинанда на римское королевство они не дали согласия. Немецкие протестанты, которые до того времени рассматривались как религиозная секта, с того времени стали представлять политическую организацию немалой важности" (Ваддингтон, т. 3, стр. 160; Джои Скотт, т. 1, стр. 112; Робертсон. Правление Карла 5, т.5, стр.391).

Насколько достижение этой политической власти было необходимым для христианства, это другой вопрос; наше мнение по этому предмету мы уже высказали при разборе послания к Сардисской церкви. Политики и теологи не должны объединяться в одной личности. Гражданство христиан на небесах. Их положение на земле по Слову Божьему - это положение странников и пришельцев, то есть чужестранцев, не имеющих гражданства на земле (ср. 1 Пет. 2,11 и Фил. 3,20).

Правители полностью сдержали обещание, данное кесарю. Они пополнили военные силы кесаря намного более, чем тот мог ожидать. Кесаревское воинство возросло через это на девяносто тысяч пеших солдат, имевших боевой опыт, и на тридцать тысяч всадников. Кесарь сам лично принял на себя главное командование, и вся Европа с большим напряжением следила за решительной схваткой обоих сильных монархов мира. Однако до битвы дело не дошло. Кажется, воинственного султана Солимана вдруг покинуло мужество. При приближении кесаревского воинства он поспешно отступил назад, не решившись ни на одну битву. Впервые Карл, который вел немало значительнейших войн и в некоторых из них одержал победу, лично сам возглавлял воинство. Стоять лицом к лицу с таким страшным военачальником, как Солиман, немалая честь для молодого кесаря; когда же он обратил в бегство противника, то пожал великую славу.

Но кто же, спросим мы, не увидит в этой бескровной победе намного более возвышенную и победоносную руку, чем рука Карла? После того, как турки при появлении Карла обратились в бегство, дело его было свершено. Бог послал его обратно домой, ибо Солиман был нужен только для достижения плана Божьего. Государство было спасено ради Реформации. Хотя Солиман имел чрезвычайные приготовления для этого военного похода, он закончился без какого-либо события, достойного упоминания. Карл вскоре после этого вернулся назад, в Испанию, реформаторы сложили с себя военное снаряжение и возвратились к своим мирным занятиям. Церковь в последующие пятнадцать лет жила спокойно, не испытывая никаких гонений.

Здесь мы с благодарностью Богу оставляем немецкую Реформацию, чтобы заняться в следующей главе возникновением и развитием того же реформаторского движения в Швейцарии.

Далее: Глава 2-13

Реформация в Швейцарии. Введение христианства в Швейцарии. Рождение Цвингли и его воспитание. Цвингли - пастор в Гларусе. Цвингли в Эйнзидельне. Цвингли и Реформация в Эйнзидельне. Действие проповедей Цвингли. Цвингли отправляется в Цюрих. Цвингли и Евангелие. Цвингли и продажа индульгенций. Разражается шторм.

Назад: Глава 2-11

Встреча в Болонье. Рейхстаг в Аугсбурге. Аугсбургское исповедание. Карл Пятый. Прибытие в Аугсбург. Главенствующие на рейхстаге. Открытие рейхстага. Исповедание веры. Главы о заблуждениях и злоупотреблениях. Беспокойство протестантов. Заботы и тревоги Меланхтона. Письма Лютера к Меланхтону.

Оглавление