• Евангелие

• О Церкви

• Назидание

• Учение

• О сайте

• Контакты

• Ссылки

Андре Миллер. "История христианской Церкви"

ВТОРОЙ ТОМ. Глава 8

Лютер в Вартбурге

Внезапное загадочное исчезновение Лютера вызвало у его друзей глубокое беспокойство, враги же радостно торжествовали. Удивительные слухи облетали страны, так что намного больше стали говорить о Лютере, его характере и деле. В течение месяца ни друзья, ни враги не знали о его судьбе, поскольку со стороны тех, кто мог бы раскрыть тайну его убежища, соблюдалось полнейшее молчание.

Вартбург, место его заточения, позднее он часто называл его "Патмосом", старинная неприступная крепость. Она находилась на горе, окруженной лесами и служила раньше жилищем ландграфа из Тюрингии. С ее крыши были видны окрестности Эйзенаха, родины матери Лютера и обители его раннего детства. Чтобы исключить любое подозрение, Лютер вынужден был снять монашескую рясу, отрастить бороду и волосы, а также принять титул дворянина. Даже самый острый глаз едва ли мог различить прежнего монаха и противника папства в этом стройном с мечом на поясе "юнкере Георге". Для самого Лютера такая перемена была почти невыносимой. Часто болезнь валила его в постель, однако страдания души были для него более тяжки, он испытывал сильную подавленность духа. Во многих своих письмах, датированных с "острова Патмоса" он обвиняет себя в привычке к лености, которая одолевала его, и жалеет, что мало успевал в добрые дни своей жизни. Однако, хотя он был оторван от публичного труда в аудиториях университета и на кафедрах виттенбергских церквей, его перо не пылилось в праздном бездействии. Для противников он казался более деятельным в своем убежище, в своем тайнике, чем ранее на свободе. Он трудился с неутомимым усердием. Письма, брошюры и листовки разного рода находили дорогу из Вартбурга во все местности Германии. Тишина древней крепости явилась тем местом, где Лютер начал самую великую и самую необходимую литературную работу, а именно: перевод Библии на немецкий язык. К лету 1521 года он закончил перевод Нового Завета, при этом он усердно старался умножить и углубить свои знания греческого и еврейского языков.

Остановимся здесь на некоторое время, чтобы из пути Божьего со Своим служителем извлечь для нас те или иные поучения. Как связанный орел, сидит Лютер день за днем в темных лесах Тюрингии в неотступных раздумьях о печальном и растленном состоянии церкви и духовенства, полный беспокойства о результате вормского рейхстага, о благосостоянии друзей, о распространении истины. Узы мучат и огорчают его, он полагает, что принял их не от руки Господа. Его здоровье ухудшается, ночи напролет он проводит без сна, унылые мысли одолевают его дух, он воображает, что подвержен неустанным нападкам сатаны. "Поверь мне, — пишет он своему другу, - в этом одиночестве я отдан на произвол тысячи мелких бесов. Гораздо легче сражаться с врагами, имеющими плоть и кровь, чем со злыми духами в возвышенных местах". Он жаждет свободы, чтобы стоять в первых рядах бойцов. Боясь обвинений в свой адрес, что он из трусости покинул поле боя и скрылся здесь, он восклицает: "Лучше мне лежать на раскаленных углях, чем здесь полуживым и все же не мертвым истлевать."

Человеческий разум ищет сказать: "Решение яснее ясного: неустанная деятельность и неотразимые атаки Лютера сейчас гораздо нежнее, чем прежде. Если вдохновитель такого великого движения в такой момент отойдет в тень, то дело истины будет страдать, враги будут праздновать триумф!" Однако, невзирая ни на какие человеческие доводы, Господь говорит: "Нет! Мои пути - не ваши пути! Мои мысли - не ваши мысли! Заточение Моего одного раба послужит освобождению миллионов!" Так оно и случилось. Ни одно событие в истории великого реформатора не принесло настолько великую пользу в деле обогащения его духа, его взглядов на сущность и размеры реформ, как те обстоятельства, в которых он оказался, которые обуздывали его горячий нрав и делали его способным продолжать ожесточенную борьбу. В его жизни это вынужденное заточение сыграло важнейшую роль. Если бы Господь в Своем благом поведении не позаботился бы о том, чтобы Лютер на определенное время сошел с арены своего успеха и своей победы, то он по своей природной горячей натуре мог зайти весьма далеко или же был бы сражен, налетев на подводный камень, а то, что еще хуже, ударился бы в гордость и самомнение, от чего погибли многие выдающиеся реформаторы. Научились бы мы все такой гибкости, чтобы легко сгибаться под рукой нашего Господа и Наставника, когда и как Он хочет, чтобы мы спокойно оставались на том месте, где Он нас поставит, пока не позовет нас: "Встань и исполни дело, на которое Я призвал и укрепил тебя." Моисей в Мадиамской земле, Павел в Аравии, Иоанн на острове Патмос и Лютер в Вартбурге - что за драгоценная школа для служителей Господних!

Лютер возвращается в Виттенберг

Во время пребывания Лютера в Вартбурге среди его приверженцев не нашлось ни одного, кто бы владел такими способностями и одаренностью, что смог бы продвигать вперед дело Реформации. Кроткий и ученый Меланхтон был способен учить других, облекая истины Писания в прекрасные совершенные формы, но он не был способен направлять на праведный путь возбужденные страстями и похотями нравы. Это был миролюбивый человек и не владел необходимой силой, чтобы в непрекращающейся борьбе утверждать молодую Реформацию. Доктор Андреас Карлштадт, один из первых друзей Лютера, был не знаком с истиной и дал увлечь себя, так что выступил во главе нескольких фанатичных людей, которые бредили непосредственным общением с Богом и присваивали себе титулы Божьих пророков и апостолов. Их число быстро умножалось. Немалая часть виттенбергской университетской молодежи примкнула к ним. Они объявили, что реформаторские идеи Лютера не были достаточно ни обширны, ни основательны! В своем фанатичном возбуждении они изрекали троекратное "горе!" на лжецерковь и растленных епископов. Они проникали в церкви, разбивали и сжигали иконы, позволяли себе такие бесчинства и выходки, которые угрожали воспрепятствовать рассвету свободы и всеобщего благополучия. Гражданские власти выступили против них и многих бросили в темницы.

Необходимость в Лютере становилась все более и более ощутимой. Он был единственным человеком, который мог выступить как против самого папства, так и против этих религиозных фанатиков, и заткнуть им всем рот. В своем одиночном заточении он слышал о новом заблуждении и, не получив разрешения от курфюрста, подвергая опасности свою жизнь, оставил Вартбург и поспешил на арену беспорядков. Среди имен, которые остались на страницах истории из-за того заблуждения, мы назовем Николаса Шторха, Маркуса Штюбнера, Мартина Геллариуса, Фому Мюнцера. Ф. Мюнцера мы встретим спустя несколько лет (1525) еще однажды и именно во главе взбунтовавшихся крестьян.

Лютер появился в марте 1522 года в Виттенберге, оставив свой Патмос. Со знаками искренней радости и любви его приветствовали доктора, студенты и горожане. Он испугался при виде того, какое замешательство вызвало в среде стада новое учение заблуждающихся религиозных фанатиков. Восемь дней подряд он выступал с проповедями, сильно разоблачая неразумное учение фанатиков. Прежде всего он осуждал их насильственный образ действий против римской церкви и ее приверженцев, в то же время он сдерживал себя от оскорблений и язвительности по отношению к отдельным личностям. И именно такое самообладание делало его проповеди действеннее и убедительнее. Среди прочего он говорил об отношении к мессе, против которой усердствовали Карлштадт и его товарищи: "Месса - это злое дело, и Бог враг этому, она должна быть отменена. Однако никто не смей даже волоска от нее вырвать, ибо здесь слава должна принадлежать Единому Богу и надо предоставить действовать только Его Слову, без нашего вмешательства и наших дел... Проповедовать я хочу, говорить я хочу, писать я хочу, однако силой принуждать и заставлять я никого не хочу, так как вера должна быть принимаема добровольно, но не насаждаема силой. Берите с меня пример. Я противостоял индульгенциям, папству, но без всякого насилия. Я обратился к Слову Божьему, проповедовал о нем и писал о нем. Иного я ничего не делал. Но таким образом сделано много, так что папство ослабло и лишилось силы настолько, что ни одному властелину или кесарю не удавалось сделать. Я ничего не сделал, все совершило и всем управляло Слово." Так великий человек не принимал себе никакой славы, но всю ее воздавал Богу и Его Слову! Успех не мог не последовать. Разнузданные страсти толп были усмирены. Все знаки беспорядка моментально исчезли, в городе снова был восстановлен порядок, и университет снова возвратился к здоровым принципам и обычному обучению. Карлштадт, несчастный зачинщик заварухи, побежденный силой более возвышенного Духа, вскоре после этого исчез с арены своего позора. Лютер был врагом какого бы то ни было насилия. Прекраснейший принцип, который он многократно повторял в своих проповедях, гласил: "Прежде, чем ты получишь привилегию устранять предметы идолопоклонства, сначала тебе требуется отвратить сердца идолопоклонников от их заблуждений." А это, по его твердому убеждению, могло совершить только Слово Божие, и потому он страстно желал вложить в руки своего народа Священное Писание на его родном языке.

Лютер и немецкая Библия

Как только мир и порядок были водворены вновь, он возвратился к самому желанному своему занятию: переводу Нового Завета. Как мы уже знаем, он перевел его уже в Вартбурге. Когда же это было сделано, тотчас книгу стали готовить к печати, и это происходило с таким усердием, что уже в сентябре 1522 года труд был напечатан. Когда Новый Завет вышел из печати, это стало неслыханной сенсацией. Как на крыльях ветра облетела весть всю Германию вдоль и поперек, уже это первое издание нашло доступ в отдаленнейшие уголки страны. "Перевод, совершенный по вдохновению Духа, - пишет д'0бине, - говорил еще девственным языком, который впервые достиг великолепной красоты развития; он захватывал, потрясал и вдохновлял и ученого, и простолюдина". Даже папский историк и летописец Маймбург признает, что "перевод Лютера был весьма великолепным и всем так нравился, что его в Германии читали почти все поголовно. Женщины из высших сословий чита ли его с постоянным усерднейшим вниманием и защищали учение реформатора от упрямых епископов, монахов и католических докторов." Это было национальным достоянием, это была книга народная, да более того - это была книга Божья. Она продвинула вперед дело Реформации Лютера намного более, чем все остальные его книги вместе взятые. Реформация теперь была поставлена на верное основание - на Слово Божие, которое вечно живо и никогда не пройдет.

Следующая статистика наглядно показывает удивительный успех дела: "Все экземпляры были расхвачены за кратчайший срок, второе издание появилось уже в декабре, а к 1533 году появилось семнадцать изданий в Виттенберге, тринадцать в Аугсбурге, двенадцать в Базеле, одно в Эрфурте, одно в Гриммае, одно в Лейпциге и тринадцать в Страсбурге; это все издания лютерского перевода Нового Завета" (Мерль д'0бигне, т.3, стр.81).

Между тем, Лютер приготовился к завершению своего второго великого труда, перевода Ветхого Завета. При содействии Меланхтона и некоторых других его друзей отдельные части Ветхого Завета, как только они были закончены, тотчас были изданы. Полное законченное издание вышло в 1530 году. На этом великое дело Лютера было завершено. До того времени говорил он, а теперь Сам Бог говорил к сердцам и совести людей. Воистину удивительное, потрясающее сознание! Божьи свидетельства и истины были вручены теперь великой нации, которая до того времени истреблялась "за недостаток ведения" (Осия 4,6). Слово Божие уже более не оставалось запечатанным на незнакомом языке, путь мира не был затемнен человеческими преданиями и баснями, но Свидетельство Божье о Своем Сыне, освобожденное от суеверных идолопоклоннических приложений римской системы, ясно и просто говорило ко всякому человеку.

Всеобщий триумф Реформации

Всеобщее воодушевление, охватившее все классы и сословия, не знало ни конца, ни границ. Немецкие народности пробудились от глубокого сна, в который были погружены на протяжении многих столетий, было восстановлено чистое Святое Евангелие, и Реформация все более и более расширялась и углублялась. Это оказывало великое влияние на всю Европу. Швеция, Дания, Голландия, Швейцария, Бельгия, Италия, Испания, Франция и Британские острова были непроизвольно увлечены всеобщим потоком религиозного движения. Вскоре уже не оставалось поместных вопросов, кроме национальных. Каждое правительство вынуждено было признать, хочет оно этого или нет, но все свои планы и действия оно согласовывает с принципами Реформации. Все основы и устои старого общества были поколеблены этим новым религиозным движением.

Купцы, странствующие со своим товаром, путешественники и послы постоянно приносили новые сведения о чудных делах, которые совершались, распространяя это повсеместно. Повозки останавливались у гостиниц, суда останавливались на пристанях, а оттуда тайно выгружали тюки и упаковки с новыми переводами Библии, выступлениями и проповедями реформатора. Однажды разбуженный интерес рос чрезвычайно быстро. Страсть к исследованиям и познаниям достигла высшей степени, приняв небывалый размах. В таких обстоятельствах, естественно, старая церковь в сознании, что гражданская власть на ее стороне, пускала в ход все возможное, чтобы искоренить проникающее в ее среду новое учение огнем и мечом. Тем не менее восставало все больше мужественных людей, которые бесстрашно возвещали о Христе, убежденные в том, что Реформация необходима. Даже среди самих монахов было немало искренних и серьезных душ, которые, узнав однажды о своем сомнительном и неверном положении, уже не щадили самих себя, но проповедовали во Христе конец закону и оправдание всех только верою. Во всех местах поднимались голоса, громко свидетельствовавшие, что грехи прощать может только Бог и именно через веру в драгоценную кровь Иисуса Христа.

В противовес этому так же и священники не оставались бездейственны. Они весьма быстро взвесили и уразумели, какой смертельный удар наносило это учение их авторите ту, привилегиям, да и всему их существованию, поэтому они всеми средствами стремились покорить своих еретических противников. За церковными проклятиями следовали королевские приказы, поднялось ожесточенное гонение на мужественных свидетелей истины, последовали многочисленные аресты, начались ужасные истязания; пытки вновь начали свое чудовищное дело, запылали костры - начались дни травли протестантов.

Реформация и Генрих Восьмой

Быстрое распространение Нового Завета Лютера и огромнейшее впечатление, которое он вызвал в церкви, в школах, в домах, возбудило глубочайшее беспокойство у сторонников папы. Временные властители под страхом великих наказаний запрещали читать и распространять эти "проклятые" книги. Один из могущественнейших королей христианства собственнолично выступил против бесстрашного монаха из Виттенберга. Рыцарский Генрих Восьмой из Англии, который вначале своим отцом предназначался на облачение в церковный сан, почел для себя это время благоприятным, чтобы продемонстрировать всему миру свою великую ученость. Он, победитель многих турниров, думал достичь триумфальной победы так же и на духовной арене. В ответ на трактат Лютера, озаглавленный "Вавилонское пленение", он написал книгу о семи таинствах. Ни одно сочинение реформатора не вызывало такого гнева, как именно это "Вавилонское пленение." Потому для нас неудивительно, что Генрих за свою энергичную защиту ложного учения Рима был весьма одобряем папой и получил титул "защитника веры". Этот титул английские короли удерживали за собой довольно долгое время. Лютер ответил на королевское обвинение так, что это можно было отнести к его легковозбуждаемому темпераменту, ему было бы лучше промолчать.

К концу 1521 года в правлении Ватикана произошли большие перемены. Лев Десятый умер внезапно в расцвете своих зрелых сил. Любящий роскошествовать, падкий на развлечения, честолюбивый папа совершенно неожиданно абсолютно не готовым был вырван из своих роскошных укреплений и предстал перед свои вечным Судьей. Его громы и молнии над немецким еретиком должны были прекратиться, его проклятия в адрес Реформации и ее зачинщика должны были умолкнуть, уста, объявлявшие новое учение дьявольским, должны были онеметь! На папский трон после него взошел Адриан Шестой, человек более чистый в своей нравственности, чем Лев, но такой же ярый враг евангельских истин!

Лютеранские церкви

Вскоре после возвращения Лютера из Вартбурга в Нюрнберге собрался имперский совет. Епископы, которые составляли значительную часть собравшихся, непрестанно требовали вынесения приговора для архиеретика Лютера. Однако после некоторых незначительных переговоров рейхстаг был отложен на осень.

Между тем реформатор, явно пренебрегая папскими проклятиями и королевскими указами, спокойно и верно продвигал вперед начатое дело. Меланхтон усердно содействовал ему своим отличным блестящим пером. О том времени можно сказать по справедливости: "С такою силою возрастало и возмогало слово Господне." (Деян. 19,20). Монахи покидали свои монастыри и становились пламенными проповедниками Евангелия, и Лютер в одном письме к Спалатину пишет о бегстве девяти монахинь, среди которых упоминается имя Катарины из Бора, которая позднее стала его женой. Мало-помалу начинались вводиться новые формы богослужения в местах, где возобладало новое учение, деликатно и тактично относясь к чувствованиям народа. Церкви, таким образом, отошли от римского священства; по имени реформатора они назывались лютеранскими церквями. Сам Лютер показывал свою мудрость в том, что он с большим терпением продолжал трудиться над теми, кто из старой системы переходил в новую. После своего благословеннейшего выступления в Вормсе, он лишь изредка объявляется в том, что мы можем назвать передовыми укреплениями Реформации. Тут он свидетельствовал для Бога и Его истины таким образом, как лишь немногие могли делать это до и после него. В своем поведении в Вормсе он показал бесподобное нравственное величие. Но с того момента, к сожалению, постепенно начала исчезать истинная красота Реформации. Политические элементы начали проникать внутрь и вскоре взяли верх. Внешняя оборонительная деятельность и защита реформированной церкви впала в руки мирских правителей, и этим было положено основание для быстрого развала. И вот здесь мы поближе подойдем при анализе происходящего к посланию Сардисской церкви.

Внимание нового папы было обращено как на дело Лютера, так и на восстановление церковного мира. Он признавал, что злоупотребления при правлении его предшественников, происходившие на папском дворе, достойны сожаления, и высказал мнение о необходимости основательно реформировать римский курс. 25 ноября 1522 года он послал папскую грамоту в рейхстаг, который вторично собрался в Нюрнберге. В ней он жаловался на опустение церкви из-за развращенности одного-единственного еретика, который не молчит несмотря ни на отеческое увещевание Льва, ни на его церковные проклятия, ни, наконец, на вормский приказ. Потому он призывал правителей взяться за свой меч. Он напоминал им о том, как неслыханно наказал Бог Дафана и Авирона за их противоборство с первосвященником, и приводил перед ними драгоценные примеры их отцов, которые актом совершенной справедливости освободили их от ереси Гуса и Иеронима, которая, однако, сейчас вновь ожила через Лютера.

"Сто жалоб немецкой нации“

Папские сторонники поднялись, как один человек, и примкнули к требованиям Адриана. Громко вопияли собравшиеся епископы об отмщении ненавистному виттенбергскому монаху. Однако большинство мирских правителей не были склонны уступать их желаниям, но полагали, что наступил момент сбросить с себя тяжкое римское иго, под которым они так долго стенали. Хотя правители, за исключением лишь немногих, были не согласны с Реформацией и поведением Лютера, случилось так, что рейхстаг принял решение послать в Рим обвинительное заключение, известное под названием "Сто жалоб немецкой нации к святому престолу." Чистосердечное признание Адриана о растлении римского клира (духовенства) дало им весомый предлог.

Противоположность между духовными и мирскими элементами в великом реформаторском движении с того момента все яснее и прозрачнее выставлялась на свет. Это отныне был уже не одинокий, беспомощный монах, который в силе Божьей выступил против римского Голиафа и одерживал над ним победу за победой, но на арену борьбы между истиной и ложью выступили политические расчеты и военные приемы. История Реформации вступила в свою новую стадию развития. Свет и истина Божьи, которые так славно характеризовали ее продвижение вперед, с того момента более и более отходили на задний план. Как только мирские правители стали помогать продвижению Реформации острием меча, то мы перестаем видеть уже в самой Реформации дальнейшее продвижение вперед в познании и применении истины Божьей. Хотя Лютер был истинным непоколебимым человеком веры, все же он едва ли замечал печальное ослабляющее действие, которое производил союз мирских правителей с делом Божьим. Правители в своей борьбе за Реформацию в большинстве своем преследовали лишь собственные эгоистические цели. Как губительно это могло действовать на здоровое развитие движения, вскоре проявится со всей очевидностью.

Здесь мы не станем рассматривать жалобы по отдельности. Все они были церковного рода и касались прискорбного состояния, когда страдало все христианство. Особенно подчеркивалось обложение налогом со стороны священников, постоянное увеличение десятины под всякими ложными предлогами, насильственное навязывание церковных вождей, их дерзкое присвоение большей части ежедневных доходов, невежество и полная неспособность духовных пастырей, губительное словоблудие в праздничные дни, чрезмерное расточительство доходов, от документов по отпущению грехов и индульгенции, вымогательство священников при распределении таинств, позорная купля-продажа священных вещей и, наконец, всеобщая развращенность духовенства. И хотя правители не имели иной цели, как только реформацию внешней стороны церкви, тогда как Лютер желал восстановить религию, будь то даже ценою самой церкви, все же обе стороны едва ли понимали разницу между своими действиями и мнениями, поскольку в известной мере они преследовали одну цель, которая объединяла их, а именно: всеобщая ненависть к папству. Однако, результат, для продвижения истины и распространения света к сожалению был отрицательный.

События, противодействующие Реформации

Когда Реформация через деятельность Лютера и его друзей быстро распространилась во всех европейских странах, появились некоторые пороки, которые грозили преградить путь к продвижению и выставить это движение в неблаговидном свете.

Осенью 1524 года поднялись против своих тиранов крестьяне, - как мы уже вкратце упомянули о папских кровопийцах, - доведенные до отчаяния непосильным гнетом. Кроме любящих роскошь вождей церкви, целое скопище низшего духовенства содержалось за счет народа. И это было еще не все. В это время восстал новый духовный орден, тогда как еще прежние нищенствующие монахи, подобно полчищам саранчи, поедали дома крестьян, растаскивая их добро в своих вместительных котомках. Давно уже слышался ропот против этого народного бедствия, и уже то тут, то там вспыхивали открытые народные мятежи. Однако по всей вероятности впервые величайшее движение, которое в те времена проходило по всем странам, дало повод ко всеобщему повсеместному восстанию. Почти все провинции южной Германии в вышеназванном году были охвачены мятежом. Толпы крестьян и рудокопов-горняков ходили по стране, опустошая все мечом и огнем. Подобно внезапному ураганному вихрю нападали они на религиозные здания, грабили монастыри, уничтожали иконы и принадлежности алтаря, творили постыднейшие насилия. Так же многие рыцарские замки становились жертвой их разрушительной ярости, поскольку и мирские власти стали весьма ненавистны народу их гордостью и жестокостью, равно как и духовные - из-за их сребролюбия.

Поскольку большая часть повстанцев состояла из крестьян, то эту ужасную бойню назвали "Крестьянской войной". Повстанцы вначале преследовали только мирские цели. Угнетенные несчастные крестьяне желали сбросить со своих плеч невыносимое иго и завоевать больше свободы. Однако вскоре к ним примкнули некоторые религиозные толпы, встали в их главе и придали войне религиозный характер. Война некоторое время свирепствовала с чудовищной жестокостью, но наконец закончилась бесславным поражением повстанцев. Беспорядочные, плохо вооруженные, они, несмотря на свою звериную отвагу, не смогли противостоять правительственным войскам Германии, хорошо вооруженным, грубым и жестоким военным полчищам. Повстанцы были наголову разбиты в бою при Мюльхаузене (1525). Их главный предводитель Томас Мюнцер попал в руки победителей и с некоторым числом своих друзей был чудовищно убит. Крестьяне, рассеявшиеся во все стороны, уже больше не собирались. Победители учинили ужасную расправу. После того, как порядок был восстановлен, некоторые князья и епископы со своими подручными палачами обошли земли, предавая смерти сотни людей. Положение несчастных крестьян скорее ухудшилось, нежели улучшилось.

Приверженцы папства и враги Реформации, естественно, не упустили возможности приписать эти дикие сцены новому учению Лютера. Однако совершенно беспочвенно было желание его врагов приписать ему и молодой Реформации вину за печальные происшествия, так как Лютер никакого отношения к повстанцам не имел. Более того, во многих своих сочинениях он был против них, резко осуждал их действия.

Перекрещение

После смерти Мюнцера и окончания Крестьянской войны восстала новая фанатичная секта так называемых перекрещенцев. Они обязаны своим названием тому обстоятельству, что отвергали крещение детей и утверждали, что Для истинного нового рождения верующих необходимо нормальное крещение. Эта секта доставила реформаторам много беспокойства и затруднений. Чем были гностики для их церковных отцов, чем были манифесты для католиков, тем были перекрещенцы для реформаторов. Они были вопиющими фанатиками.

"Их вожди утверждали необходимость прямой инспирации и частого непосредственного общения с Богом. Их ослепленные приверженцы верили им. Они имели сновидения и откровения относительно прошлого и будущего. Их число быстро возрастало и повсеместно преследовались следы Реформации." Всеобщий крик этих фанатиков гласил: "Никаких податей! Никаких десятин! Всеобщее! Никакого начальства! Царство Христа приблизилось! Крещение детей есть изобретение дьявола!" Себя самих они называли истинными и основательными реформаторами. Сердце Лютера было сильно огорчено относительно этих прискорбных людей. Он говорил о них: "Сатана свирепствует. Новые сектанты, так называемые "перекрещенцы" умножаются, внешне они являют вид праведной жизни и оказывают большое мужество перед лицом смерти, где бы их не преследовали, будь то огнем или водой".

По истечении двух лет эти фанатики во внушительном числе распространились в Силезии, Баварии, Швабии и Швейцарии. Однако поскольку их принципы угрожали свержением всякого гражданского правопорядка, то власти повсеместно выступали против них. Разразилось жесточайшее гонение. Большие штрафы налагались на приверженцев секты. Но они переносили все с непреодолимой стойкостью. Ни пытки, ни костры не могли склонить их на отречение. Они сносили ужаснейшие пытки и мучения без единого предательского признака страха.

Прежде всего это относилось к городу Мюнстер в Вестфалии, в котором укрепились сектанты. После того, как сектанты вынудили епископа и его сторонников покинуть город, Мюнстер был посвящен в столицу нового царства Божьего. Известный Иоганн Бокхальд, портной из Лейдена, потому обычно называемый Иоганн Лейденский, воссел на троне царства Сиона и ввел воистину страшное правление. Он выслал немалое число апостолов по всем направлениям, чтобы они и в других городах земли создавали правление по образу Мюнстера, свергая скипетры прежних правителей. Окруженные войсками епископов, перекрещенцы оказывали отчаянное сопротивление. Ужасный голод вынудил их наконец (1536) сдаться. Победители учинили над оставшимися в живых кровавую резню. Иоганн Лейденский, попавший в руки победителей живым, его палач Книппердоллинг и канцлер Крехтинг были замучены с варварской жестокостью. С падением Мюнстера сила перекрещенцев была сломлена. Умеренные перекрещенцы, которые с самого начала чувствовали глубокое отвращение к мерзостям фанатических предводителей и привлеченной ими толпы, в основном образовали новое братство, которое обязано его основателю Меню Симону, родившемуся в 1496 году в Витмарзуме во Фризене. Потомки этого братства поныне живы во многих местах под названием меннонитов.

Спор вокруг вечери

В том же году, когда возникли перекрещенцы (1524), появился затяжной пагубный спор между отказавшимися от римской церкви по вопросу, каким образом должно понимать наличие тела и крови Христа на вечери. Лютер и его приверженцы отвергали учение о транссубстанции, то есть о видоизменении хлеба и вина после освящения пресвитера в плоть и кровь Господа, утверждая, что все принимающие участие в вечере Господней через хлеб и вино причащаются к телу и крови Христа. Это учение определенно подчеркивалось словом консубстанция. Она основывалось на другом учении о вездесущности тела Христа. "Христос, - говорил Лютер, - вездесущ и в хлебе, и в вине, поскольку Он повсюду вездесущ, и особенно там, где Он хочет быть." Ульрих Цвингли, швейцарский реформатор, и его приверженцы были простодушнее в том, что они решительнее размежевались с римскими преданиями. Они учили, что на вечере не присутствует тело и кровь Христа, но хлеб и вино есть символы или свидетельства участников в воспоминании о смерти Господа, через которую изливается благословение на верующих. В этом почти все швейцарские теологи и немало теологов из северной Германии следовали учению Цвингли. Лютер же со своими приверженцами решительно выступал в защиту своего мнения. Таким образом, возникло великое Разногласие между истинными друзьями Реформации, ко торое старательно и хитроумно разжигалось папством, как желанное действие для достижения римских целей. Позднее мы еще возвратимся к этому.

Политические главы Реформации

Беспокойное состояние европейских наций, бесконечные войны между Карлом Пятым и Францем Первым и угрожающая позиция турков так занимали и беспокоили короля, что он долгие годы не мог уделять внимания развитию Германии и прежде всего важному вопросу возникновения новой ереси. Во всем этом ясно видна рука Господня. Пока Карл усердно следил за событиями, происходившими в Испании, Франции и Италии, Лютер и его товарищи развернули усиленную деятельность по распространению истины и по утверждению ее в сердцах и нравах народа через Писания, проповеди и письма. При этом евангельские вожди все больше сливали воедино защиту их веры и их политическую свободу.

Исполненный козней, папа Клеменс Седьмой и его лукавый посол Кампеггио твердо решили привести в исполнение со всей остротой вормский эдикт и с корнем вырвать и истребить лютеранскую ересь. Это же было возможно только при содействии сильных мира сего, при содействии властных правителей. Карл до этого времени был вялым и медлительным в исполнении папских приказов. Однако обстоятельства в тот момент оказались благоприятными, чтобы поднять престиж Ватикана и постараться истребить молодую Реформацию. Но Бог возвышается над всем. "Восстают цари земли, и князья совещаются вместе против Господа и против Помазанника Его - "Расторгнем узы их, и свергнем с себя оковы их". "Живущий на небесах посмеется, Господь поругается им" (Пс. 2,24). Меч короля, поднятый на истребление Реформации, из-за предательства папы обратился против самого Рима.

Первый рейхстаг в Шпейере

На заседании рейхстага в Шпейере, которое состоялось 25 июня 1526 года, должны были нанести решительный удар Лютеру и его приверженцам. Фердинанд, брат короля, был председательствующим на собрании. Послание короля было прочитано по прошествии нескольких дней заседания рейхстага. Оно содержало следующие требования: всякие споры по религиозным предметам должны прекратиться, церковные обычаи должны быть в совершенстве восстановлены, вормский эдикт должен быть быстро приведен в исполнение и лютеране должны быть уничтожены силой. Немецкие князья уже ранее заключили союз, если не совсем на таком основании, то от страха всеобщей опасности. Они решили не допускать восстановления старых антихристианских обычаев и гонений на тех, которые отделились от Рима. Главами этого нового союза были новый курфюрст в Саксонии, Иоганн Стандхафт (его брат Фридрих Вейз умер 5 мая 1525 года), Филипп, молодой ландграф из Гессена, маркграфы Георг и Казимир из Бранденбурга, курфюрст из Пфальца, герцоги из Брауншвейг-Люнебурга, Померании и Мекленбурга, князья из Ангальда и Геннеберга и графы из Мансфельда.В то время еще свободный имперский город Магдебург так же присоединился позднее к этому союзу. Когда эти вожди услышали о требованиях короля, то они собрались и совместно составили изъяснения, в которых содержалось следующее:

"Мы приложим все наши силы, чтобы прославить Бога распространением истинного здравого учения, которое согласно с Его Святым Словом. Мы благодарим Бога, что Он именно в наше время оживил истинное учение об оправдании через веру, которое так долго было завалено грудой языческого мусора, и мы не позволим угасить истину снова, которая ныне открыта нам."

Это первое публичное истолкование протестантских предводителей, притом в весьма простой и доступной для всех людей форме. Здесь абсолютно не брались в расчет ни политические, ни финансовые соображения. Непоколебимость и смелость приверженцев Евангелия, с которой они выступали против повелений короля, отказывая ему в послушании, привела в высочайшее изумление Фердинанда и папистов. Крупное серьезное разногласие казалось неизбежным. Однако голос Того, Кто превозносится над небом и землей, внезапно положил конец заседаниям рейхстага. В Шпейер пришли венгерские послы и принесли печальные известия о том, что Солиман Второй, военный предводитель турков, совершил опустошительные набеги на дунайские земли. Людвиг, король Венгрии и Богемии, утонул 29 августа 1526 года во время бегства от страшных врагов. Корона обеих стран переходила теперь Фердинанду, и если он желал получить ее, то немедленно должен был поспешить на поле военных действий, где Солиман со своими бесчисленными ордами беспрепятственно чинил опустошение. Опасность от турков, триумфально бесчинствующих по всей Европе, одним ударом отводила все внимание от Лютера и Реформации, обращая его на нового ужасного врага. Фердинанд, который в тот момент был во главе сторонников папы, на долгое время покинул западную Германию.

То, что сотворило победоносное оружие Солимана с Фердинандом, совершило предательство папы с Карлом. Едва Франц Первый сбежал из своей темницы, как Клеменс, из страха возросшей силы короля Италии, заключил союз с французским королем и герцогом из Майланда против Карла. В то же время он освободил Франца от обязательств, которые клятвенно обещал выполнять по отношению к Карлу. Это вызвало такой великий гнев Карла, что он в Испании низложил всякий авторитет папы, самого его схватил в Италии через своего военачальника Карла из Бурбона. Рим подвергся чудовищному разбою. Грубые германские мужланы и испанские наемники опустошали несчастный город, как варвары. Ничто не было застраховано от их ярости, ничего для них не было святого. Сам папа был предан чудовищному, позорному надругательству. Немного таких периодов в истории, где бы с такой ясностью была видна отмщающая рука Провидения, как именно здесь.

Все эти беспокойные события создали для немецких вождей такие благоприятные возможности выступить в защиту Реформации, что лучшего нельзя было бы и ожидать. Они решили послать к королю миссию, которая должна была склонить его созвать немедленно церковный собор для рассмотрения спорных пунктов. При этом каждому должна была быть предоставлена свобода устанавливать религиозные порядки так, как ему покажется справедливым, лишь бы это соответствовало требованию, "чтобы они были ответственны перед Богом и королем".

Реформаторы теперь получили полную возможность продвигать свое дело вперед, и они не упустили эту возможность, которую дал им Бог, но усердно воспользовались ею. Произошли великие перемены в формах богослужения и в упорядочении религиозных вопросов. Навсегда исчезли многие языческие обычаи. Положение правителей и народа Германии обретало более определенный и решительный облик. Основы для будущего отделения протестантского государства от католичества были заложены в те мирные 1526-1529 годы.

Второй рейхстаг в Шпейере

Ранней весной 1529 года король, к тому времени снова примирившийся с папой, созвал второй знаменитый рейхстаг в Шпейере. Имперское сословие собралось с большой готовностью. Особенно паписты демонстрировали свою задиристость и смотрели на протестантов свысока и с нескрываемой враждебностью. Никогда в подобных ситуациях не собиралось такое множество церковных вождей. Многие князья, которые до того времени были нейтральны или даже были склонны к реформаторам, сейчас выступили их противниками. Другие явились с большим сопровождением рыцарей и слуг и выставляли открыто напоказ свою ненависть и свое презрение к евангельским вождям. Одним словом, панская партия серьезно намеревалась огнем и мечом искоренить эту ересь. На место почти трехлетней религиозной свободы, которая сейчас подавлялась, на место декрета от 1526 года должен был быть возвращен декрет от 1521 года.

Послание, которое король передал в рейхстаг через своих комиссаров, было изложено в гордом деспотическом тоне. В нем он выражал свое возмущение по поводу перемен, которые произошли в религии, и по поводу пренебрежения его авторитетом. Как глава христианского мира, он требовал безоговорочной покорности его приказам. Религиозные нововведения, которые он запретил, ежедневно умножались и распространялись и именно под предлогом постановления рейхстага в Шпейере, так что он объявлял недействительным это постановление, которое находился в прямом противоречии с его приказом.

Этот приказ короля был резким оскорблением немецких князей. Он содержал прямое надругательство над их правами и независимостью. Евангельские вожди и посольства свободных имперских сословий впредь приняли отрицательную позицию по отношению к королевскому посланию. Их охватило глубокое недовольство и справедливое негодование. Они твердо и определенно объявили, что постановление в Шпейере было принято на том основании, в такой же форме и таким же способом, как обычно и должно приниматься, и что комиссары короля засвидетельствовали о своем согласии с ним, так что это свершенно при законном представительстве всего немецкого народа и что, наконец, власть короля простирается не настолько, чтобы он смог отменить постановления без всякого совещания.

Акции протеста

Переговоры, проводимые по этому вопросу, были весьма бурными и продолжительными. Обе стороны чрезвычайно ожесточились. Католики прибегали к помощи своих искуснейших ораторов, как Эк. Однако и евангельские вожди были непоколебимы и едины, вели свое справедливое дело и отстаивали его сильно и достойно. Паписты вскоре увидели, что они вынуждены отказаться от требования отменить шпейерское постановление. Потому они все силы прилагали на то, чтобы принять решение, что там, где действует вормсский эдикт, должно быть запрещено любое религиозное нововведение; где, однако, это введение невозможно без народного схода, не должно по крайней мере реформировать далее, касаться спорных вопросов, отменять мессу, принуждать какого-либо католика перейти в лютеранство, отменять епископское судопроизводство, терпеть ни перекрещенцев, ни отвергателей таинств. Фердинанд возбужденно-пристрастным тоном требовал от немецких князей подчиняться беспрекословно этому решению. Однако евангельские вожди и сословия протестовали против этого. Это происходило 19 апреля 1529 года. Поскольку их устные заявления остались без внимания, то на следующий день они представили письменный подробный, обстоятельный протест, потребовав присутствия короля и последующего созыва рейхстага. Вследствие этого события они получили название протестантов. Это древнее происхождение данного выражения, которое живо поныне, стало отличительным признаком для многих церквей и сект, которые отвергают основополагающие учения, обычаи и церемонии римской церкви.

Названный письменный протест, который вверг папскую сторону в затруднения и вызвал всеобщее возбуждение, был подписан курфюрстом Иоганном из Саксонии, ландграфом Филиппом из Гессена, Георгом из Бранденбурга, Эрнстом и Францем из Люнебурга, Вольфгангом из Ангальта и депутатами из сорока местностей государства. Подписей теологов, докторов и ученых богословов или же университетских профессоров в данном документе нет. Великая Реформация, или же религиозное преобразование, перешла в руки мирских властителей. В Шпейере, как однажды в Вормсе, Лютера уже не было. Не обращая внимания на предприятия великих мира сего, вместе со своими сотрудниками он продолжал обучение, свою деятельность в церкви и университете, трудясь неутомимо в деле распространения Слова Божьего. Драгоценное Евангелие о благодати Божьей, распространяемое избранным Им орудием, праздновало свой триумф. Господь же знал труд Своего верного служителя, ценил это и вознаграждал. "Посему не судите никак прежде времени, пока не придет Господь, Который и осветит скрытое во мраке и обнаружит сердечные намерения, и тогда каждому будет похвала от Бога" (1 Кор. 4,5).

На втором рейхстаге в Шпейере папская система получила смертельную рану. Господство Иезавели, как невыносимое тиранство, было отвергнуто не только авангардом Реформации, но и многими другими католически настроенными князьями и вождями народа. Немецкий народ гневно отверг ненавистный, столетиями тяготевший над ним гнет Рима и сбросил со своих плеч его иго. Исторически здесь заканчивается период Фиатиры. Начало протестантского периода описывается в Откровении в посланиях Сардийсской, Филадельфийской и Лаодикийской церквям, хотя все четыре послания своим содержанием простираются образно до самого конца.

Далее: Глава 2-9

Протестантизм. Послание к Сардийсской церкви. Лютеранские церкви. Основание первых лютеранских церквей. Смерть Фридриха Вайзена. Совещание правителей. Собрания протестантов.

Назад: Глава 2-7

Первый папский юбилей. Золотой год. Торговля индульгенциями. Уполномоченный папы Иоганн Тецель. Образец проповедей Тецеля. Лютер публично выступает против Тецеля (1517). Лютер в Гейдельберге. Лютер в Аугсбурге. Лютер в Альтенбурге. Выдающиеся люди шестнадцатого столетия. Лютер и булла проклятия. Лютер и Карл Пятый. Рейхстаг в Вормсе (январь май 1521 года). Вызов Лютера и сопроводительное письмо. Лютер перед рейхстагом. Молитва Лютера. Второе выступление Лютера. Ретроспективный взгляд на выступление Лютера в Вормсе.

Оглавление